Михаил Лев - Длинные тени

Выходец из Австрии, Штангль еще до аншлюса тайно вступил в СС и стал сотрудничать с гестапо. Он был активным участником зловещей акции «эвтаназия», так называемой «легкой» смерти. Сперва на «легкую» смерть были обречены душевнобольные в рейхе, позже — «неполноценные» в концентрационных лагерях. Эта акция была школой, где шлифовались навыки профессиональных палачей, готовились кадры для массовых убийств.

20 января 1942 года на конференции в Ванзее Гитлер утвердил директиву об «окончательном решении еврейского вопроса». Штангль стал одним из руководителей этой строго секретной «операции Рейнгард», названной так по имени основного докладчика в Ванзее — фашистского гауляйтера в Праге Рейнгарда Гейдриха.

Когда кончилась война, Штангль все же угодил в тюрьму, но ему предоставили возможность бежать, а за надежным укрытием дело не стало. Без малого двадцать лет работал он в Сан-Паулу в филиале западногерманской фирмы «Фольксваген» и получал 1200 американских долларов в месяц. Даже фамилию оставил прежнюю, лишь слегка изменил свое имя — вместо Пауля стал называться Польди. Так бы он, возможно, и продолжал свое безмятежное существование, если бы не нашелся один бывший гестаповец, который выдал его за обещанную награду в семь тысяч долларов.

Вагнер же, заместитель Штангля в Собиборе и Треблинке, словно в воду канул. Он оказался более ловким, чем его шеф. Но раз уж Берек упомянул его имя, значит, след найден. Остается ждать дальнейших вестей.

Ждать пришлось недолго. На другой день в Ростов-на-Дону от Берека пришло второе письмо, лаконичное, как телеграмма.

«Дорогой Александр!

При первой возможности напишу тебе из Бразилии. Завтра туда вылетаем.

Из Бразилии Берек не написал. Первые сведения оттуда, привлекшие внимание Печерского, как и все, что имело отношение к Собибору, дошли до него со страниц печати.

Газеты сообщают, что в Бразилии арестован бывший оберштурмфюрер СС Г. Ф. Вагнер. В годы второй мировой войны он занимал посты заместителя коменданта двух «лагерей смерти» — Треблинки и Собибора, созданных нацистами на территории оккупированной Польши.

Нацистский преступник Густав Вагнер, арестованный бразильской полицией в г. Сан-Паулу, во время очной ставки с одним из бывших узников признался, что был заместителем начальника концлагерей Треблинка и Собибор…

…Страны Южной Америки продолжают служить надежным убежищем немецким нацистам. Как отмечает газета «Эстаду ди Сан-Паулу», около 5 тысяч бывших эсэсовцев и охранников концлагерей скрываются от правосудия на этом континенте. Достаточно сказать, что бывший шеф Вагнера, Штангль, был арестован в Сан-Паулу лишь в 1967 году.

Каким образом напали на след Вагнера?

Кто из бывших узников его опознал?

Печерский знает: Берек, как всегда, останется в тени, а до суда, должно быть, еще далеко.

Снова суд после приговора?..

Отчий дом!.. В каких только краях не побывал Берек Шлезингер за те тридцать с лишним лет, как он покинул родное гнездо, но другого такого уголка он нигде на свете не встречал. Навсегда остался в его памяти заветный домик в маленьком польском местечке, которого уже нет и в помине. Там его мать месила тесто в деже, раскатывала скалкой тонкие листы и делала домашнюю лапшу, пекла пирожки с творогом, гречневые лепешки, во дворе варила на треноге варенье. Там, в крохотной спаленке, на проржавевшей железной кровати, вечно ходившей ходуном и издававшей жалобный скрип, он закутывался в старое рваное одеяло и спал сном праведника.

До чего хорошо ему было носиться по узким улочкам мимо низких домишек, тесно жавшихся друг к другу, с гиканьем врываться на базарную площадь, уставленную ларьками и столами, катить обруч вниз к реке, где девушки стирали белье, выколачивая его вальками. А как любил он вместе с ватагой босоногих мальчишек играть в лапту, в прятки, выдувать переливающиеся всеми цветами радуги мыльные пузыри, пускать маленьким зеркалом весело пляшущие солнечные зайчики… Радостный, добрый мир детства…

Война сразу все опрокинула, разрушила. До советской границы было не так уж далеко, но отец Берека, Нохем-маляр, не успел увезти свою семью, а может, ему и не верилось, что немцы способны на зверства, — что ни говори, культурная нация…

Топор обрушился не сразу. Сначала еще надеялись, что удастся выжить. Хотя с первых же минут посыпались приказы — один страшнее другого.

Приказ, обязывающий всех евреев, начиная с первого декабря 1939 года, постоянно носить на левой стороне груди и на спине желтую шестиконечную звезду величиной не менее десяти сантиметров; приказ, запрещающий евреям менять местожительство, ходить по тротуарам, пользоваться каким-либо видом транспорта, в том числе повозками и санями, посещать кинотеатры, библиотеки, лечебные учреждения, учебные заведения, резать скот и птицу по религиозному обряду, заниматься врачебной практикой и адвокатурой, работать нотариусами, агентами, посредниками; приказ об образовании юденрата [1] Так называемые «Еврейские советы», которые гитлеровцы создавали для прикрытия своих злодейских намерений по отношению к еврейскому населению (нем.) . ; приказ о выделении на постоянную работу в каменоломню лиц в возрасте от двенадцати до шестидесяти лет…

Приказы грозили наказаниями, строгими карами. Чем дальше, тем больше ужесточались, от них веяло смертью. Но смертельная опасность подстерегала каждого независимо от того, нарушил он приказ или нет.

Старший брат Берека, Мотл, считался в семье добытчиком, работал подручным у часовых дел мастера и, как говорила мать, приносил в дом «живую копейку». Была у него невеста — точь-в-точь добрая фея из волшебной сказки. Но любовь и война трудно уживаются. Вздумал как-то Мотл со своей невестой прогуляться в субботу в полдень. Пошли они в лес. Немецкого гарнизона в местечке тогда еще не было. Откуда ни возьмись, принесла нелегкая мотоциклетный патруль. И в двух стоявших бок о бок домах поселился траур.

Так вышло, что жертвой первой в городе злодейской «акции» стала семья тихого Нохема-маляра, красившего двери и окна, полы и крыши и надеявшегося с божьей помощь уцелеть.