Атанас Семерджиев - ...И многие не вернулись

— Чего вам здесь надо? — набросилась на полицейских мать Гроздены. — Что он вам сделал?

— Мутит народ… Всей деревней верховодит! — начал старший.

— Вы о народе забеспокоились или о старосте Полозове? — прервала его старуха.

У плетня собралась толпа. Прибежали товарищи Асена. Это напугало полицейских. Старший дал знак своим уходить.

Настало время выборов. Когда Асен вошел в темную кабину для голосования, староста нагрянул туда же с несколькими полицейскими, и те связали его. И снова Асена таскали по тюрьмам, но опять в конце концов выпустили.

Самое страшное началось, когда гитлеровцы напали на Советский Союз. Асен ночами не возвращался домой. Вместе с братом Спасом и другими товарищами они подолгу задерживались в лесу. Куда они ходили, что делали?..

Осенью их арестовали и увезли в Пазарджик. Оттуда отправили в Пловдив — в областное управление полиции. Вместе с арестованными поехали Черный и сын старосты. Вернувшись в село, они водили полицейских по домам коммунистов, а затем снова уехали в Пловдив.

Что делали с арестованными в Пловдиве, сильно ли их мучили?.. Арестованные вернулись оттуда полуживыми. Асен перешагнул порог и сразу свалился на кровать.

— Согрей воды помыться, — сказал он. — И не пускай детей.

Его лицо потемнело. Под глазами залегли черные тени. Под самым глазом виднелся огромный синяк. Но Асен ни на что не жаловался и лишь стискивал зубы, чтобы не стонать.

— Живого места не оставили, изверги! — ахнула Гроздена и бросилась греть воду.

Через несколько дней он поправился. И снова тайные встречи с товарищами, ночные вылазки в лес… Но теперь он без пистолета не ступал и шагу. Да еще заметила Гроздена, что взгляд его стал подолгу задерживаться на детях, как будто раньше он их не видел. Однажды Гроздена бесшумно вошла в комнату, и муж ее не заметил. Он держал на коленях дочку Кипче, прижавшись лбом к ее лбу. Девочка, не привыкшая к отцовской ласке, пыталась освободиться. Как только Асен почувствовал, что Гроздена на него смотрит, оставил Кипче, тяжело перешагнул через порог и вышел во двор.

Когда около их села появились первые партизаны, люди начали собирать продовольствие, оружие и разные вещи. Гроздена пекла для них хлеб, стирала белье, покупала сигареты, спички, соль. А Асен все это носил партизанам.

В начале февраля 1943 года Асен, Кольо Радков и Павел Несторов направились в лес. Они решили выкопать землянку и спрятать там продукты, одеяла и все прочее — и для партизан, если те придут, и для себя — на случай, если им придется уйти в лес от преследований полиции. Вечером Асен вернулся домой встревоженный.

— Выследили нас, мерзавцы… Я и Павел копали, а Кольо оставался наверху. Не заметили, как подкрался внук старосты. Увидели его, когда тот пустился бежать назад. Мы уже ничего не могли поделать…

Асен наспех взял немного хлеба, одеяло и ушел. Предупредил жену, что Кольо Радков решил скрыться, а он постарается меньше бывать дома, пока не выяснится, что к чему…

В ту ночь арестовали Несторова и увезли в Пазарджик, а позже в Пловдив. Двадцать пять дней продержали его в полиции, но он так и не признался, что копал вместе с Кольо Радковым землянку в лесу, и полиции пришлось выпустить его. Асен послал верных людей к Несторову и выяснил, что внук старосты видел только одного Кольо Радкова, а Павла арестовали лишь по подозрению. Асен вернулся домой.

Наступила весна 1943 года. Стояли погожие дни. Весенний воздух кружил голову. Со стороны Милевой скалы волнами наплывали белые облака. Вдали, над Средна-Горой, небо было чистое. И вечера стояли мягкие, полные запахов трав. Крестьяне после работы собирались на площади, чтобы послушать у репродуктора новости с восточного фронта. И как ни старалась пропаганда скрыть факты, все понимали, что под Сталинградом Гитлеру перебили хребет. И теперь уже ни за что не остановить наступление деда Ивана [28] Дедом Иваном любовно называют в Болгарии Советский Союз, Россию. …

В один из апрельских дней Асен вернулся с работы раньше обычного. Он должен был встретиться с партизанами. Уже несколько дней они находились недалеко от села. Гроздена испекла для них хлеб, сварила фасолевый суп, приготовила сала и другой еды.

Асен ушел в трактир посмотреть, что делается в селе, и заодно купить сигарет. Не успел хозяин подать ему сигарет, как в трактир вошли полицейские из Пазарджика во главе с усатым старшиной с широкой фельдфебельской саблей и при шпорах: видимо, в молодости он служил в кавалерии. Позади него Асен заметил сельского сторожа. Шум в трактире сразу же стих. Люди, а их собралось много, насторожились. Асен оставил сигареты на прилавке и направился к запасному выходу. Стараясь выглядеть спокойным, он шел медленно, чуть вразвалку, своей обычной походкой, как будто приход полицейских его не касался. Ухватился за ручку двери, но дверь сама открылась, и перед ним оказались двое полицейских.

— Ты-то нам и нужен! — проговорил один из них — он был из местных.

— Раз вам удалось так ловко меня накрыть, значит, хорошо знаете свое дело, — попытался пошутить Асен. — Я в ваших руках…

Вокруг зашумели люди, кто-то закричал. Старшина встал между столиками, осмотрел собравшихся и прикрикнул:

— Тихо! Всем оставаться на местах! Никому отсюда не выходить, пока мы не закончим!

Он потребовал, чтобы Асен повел их в дома коммунистов, но тот отказался.

— Я вас поведу! — отозвался местный полицейский. — Я их всех знаю…

Двое полицейских повели Асена к зданию общинного управления. Остальные пошли за другими коммунистами.

Уже наступали сумерки. Повозки возвращались с поля, во дворах около скотины хлопотали хозяйки. Где-то на станции пыхтел паровоз…

Полицейские не обыскивали Асена и не знали, что у него под пиджаком спрятан пистолет. С винтовками через плечо они шли с обеих сторон от него, не ожидая никакого сопротивления. Они не догадывались, что задумал арестованный. А Асен выжидал удобного момента, чтобы расправиться с конвоирами.

Здание общинного управления находилось недалеко. Асен понимал, что, если его запрут там, он пропал. Надо действовать. Один из полицейских шагнул вперед, чтобы открыть дверь управления. Асен выхватил пистолет, ударил полицейского рукояткой по голове, и тот свалился на ступеньки. Пока второй успел понять, что произошло, Асен выстрелил в него. Тот пронзительно закричал — пуля попала ему в плечо.

Асен бросился бежать. Из помещения управления выскочил староста. Поднялся и оглушенный ударом по голове полицейский. Засвистели пули. Асен выстрелил всего два раза — берег патроны. Вдруг что-то обожгло ему ногу. Он понял, что его ранили. «Видно, здесь и придется помирать», — подумал он, спрятавшись за каменную ограду. За ним спешила погоня. Асен подпустил преследователей ближе и открыл огонь. Те растерялись и отступили. Тогда Асен оторвал край рубашки, наскоро перевязал простреленную ногу и поспешил в лес.