Игорь Ротарь - Войны распавшейся империи. От Горбачева до Путина [калибрятина]

Руины древней крепости в пустыне Кызылкум

Конечно же, главное местное блюдо – плов, рецепты которого очень сильно разнятся по

регионам.

Хороший плов непременно готовится на дровах и в старом, пропитанном жиром казане.

Однако, как честно предупреждают повара (их здесь называют мастерами), заранее не узнаешь,

каким получится блюдо. Ведь его приготовление – акт подлинного творчества.

Очень популярен в Средней Азии лагман – наваристое блюдо из мяса, овощей, домашней

лапши и густого бульона. А в некоторых районах Узбекистана готовят и древнее блюдо

кочевников – тандыр-кебаб: куски баранины, запеченные в глиняной печи. Любят в Средней

Азии и различные сладости, которые здесь поэтически называют родственниками торта, а также

сухофрукты и орешки. Все это обязательно запивается чаем из пиал.

На улице в Бухаре

Кстати, налить полную пиалу гостю считается оскорблением. Это расценивается как намек:

мол, пей и уходи. Пиалу полагается наливать с уважением, то есть до половины, а затем следить:

не нужно ли подлить гостю новую порцию чая.

Когда вдоволь налюбуетесь антуражем средневекового мусульманского города, пресытитесь

пышными пиршествами и долгими чаепитиями, отправляйтесь в Каракалпакию.

Киргизская юрта в горах

Дорога идет по мрачной, почти безжизненной пустыне: лишь изредка промелькнет чья-то

юрта или покажется кочевник на верблюде. После утомительного пути наконец видны

затерянные в песках древние разрушенные крепости Хорезмской империи.

Или же езжайте в горы. В Киргизии можно поселиться в юрте, питаться здоровой молочной и

мясной пищей, кататься на лошадях.

Увы, приходится признать, что, хотя в реальности опасности для приезжих в Средней Азии

минимальны, путешественников здесь не так много.

Неразвитая социальная инфраструктура, политическая нестабильность – все это отпугивает

туристов.

В горах Киргизии

В киргизской юрте

2. Красные против зеленых: Гражданская война в Таджикистане

27 июня 1997 года в Москве было подписано соглашение об окончании военных действий в

Таджикистане. Эта дата считается днем окончания длившейся более пяти лет гражданской

войны – одного из самых кровопролитных конфликтов на постсоветском пространстве.

В качестве журналиста я был на гражданской войне в Таджикистане с ее первых дней и

вплоть до ее окончания. Человеческая память избирательна, и, конечно, многие впечатления уже

попросту забылись. Однако и тех историй, что я помню, достаточно, чтобы показать ужас

происходившего.

Женщина за банку тушенки

Зимой 93-го года в Душанбе не топили, и в каждой квартире стояли печки-буржуйки. Газа в

городе тоже не было, готовили во дворе на кострах. В качестве топлива пилили деревья на

улицах: до войны Душанбе был очень зеленым. Цена на квартиры в Душанбе в те дни

приблизительно равнялась стоимости отправки контейнера с вещами в Россию. На

душанбинских барахолках торговали по смехотворным для Москвы ценам. Лично меня поразила

даже не торговля золотом за треть московской стоимости, а товары наименее удачливых

коммерсантов. Продавали все: сломанные будильники, откровенно рваные ботинки.

Таджикские женщины

В городе процветала проституция. Девушка на ночь здесь стоила около 10 долларов, но

можно было и попросту купить женщине продуктов. Не знаю, правда ли это, но приходилось

слышать, что в горах, где из-за войны с продуктами было особенно туго, женщину можно было

купить и за банку тушенки. Возможно, это преувеличение, но в кишлаках было действительно

очень тяжело. Основными клиентами голодных таджичек были российские военнослужащие,

получающие по местным меркам просто бешеные деньги. Газеты были полны объявлениями:

«Выйду замуж, познакомлюсь с российским военным». Для многих местных девушек

российский военный стал не профессией, а средством передвижения (местный вариант советской

шутки о евреях). Связав с ним судьбу, девушка через некоторое время могла уехать в «богатую и

сытую» по ее представлениям Россию.

«Медведь умер, но медвежата живы!»

В гражданской войне в Таджикистане участвовали две противоборствующие стороны:

«прокоммунистический» «Народный фронт» и «Объединенная таджикская оппозиция», костяк

которой составляли исламисты, слегка разбавленные «демократами». «Советский Союз – это был

могучий медведь. Сегодня он умер. Но медвежата живы! Мы еще поборемся!» – на хорошем

русском языке раскрыл мне свое видение происходящего в республике лидер «Народного

фронта» Сангак Сафаров.

Этот пожилой, крепкий мужчина со шкиперской бородкой, напоминавший постаревшего

Абдуллу из кинофильма «Белое солнце пустыни», с первых же минут беседы производил

впечатление хотя и не слишком образованного, но явно необычного человека. Буфетчик по

профессии Сангак Сафаров был известным в республике уголовным авторитетом, проведшим в

общей сложности за решеткой 23 года. Интересно, что этот матерый уголовник оставался

«глубоко советским человеком», искренне переживал по поводу распада СССР и просто не

мыслил будущее Таджикистана без России.

Пастух

Кардинально другое восприятие мира оказалось у лидеров оппозиции. «Таджикский

мусульман хочет жить по вере, но наши кафиры и Россия против. Война от этого», – говорил мне

на ужасном русском заросший бородой председатель «Объединенной таджикской оппозиции»

и лидер Партии исламского возрождения Саид Абдуло Нури.

Кстати, и он сам, и его окружение произвели на меня диковинное впечатление. Одетые в

национальную одежду и очень плохо говорящие по-русски (редкость для таджиков в СССР),

активисты партии умудрились сохранить образ жизни, который вели их предки до российской

«колонизации».

Беседуя со мной, они все время подчеркивали, что таджикские мусульмане не хотят жить «по