Пол Престон - Франко. Биография

Глубокое презрение к Соединенным Штатам постоянно прорывалось у Франко. К наведению мостов с Лондоном он тоже относился весьма сдержанно. Уверенный в американцах, каудильо принялся за гибралтарский вопрос — приоритетный в отношениях с Британией. В конце ноября 1951 года Франко дал интервью газете «Санди тайме». Апеллируя к здравому смыслу, он утверждал, что давно прошли времена, когда Британия нуждалась в Гибралтаре как неуязвимом укрытии для своего флота. Британия теперь не одна, а входит в более широкие оборонительные ассоциации. Франко предложил, чтобы Гибралтар вернули под испанский суверенитет, а затем превратили его в порто-франко и британскую военно-морскую базу на основе аренды 86. Британцы были отнюдь не заинтересованы в таком варианте, особенно в свете судьбы соглашений, обусловивших их присутствие в Суэце 87. Министр образования Хоакин Руис Хименес сказал британскому послу, что шумиха вокруг Гибралтара затеяна как подачка испанским «нейтралистам», недовольном переговорами с Соединенными Штатами. По Мадриду ходили тексты, обвиняющие Франко в том, что он использует «скалу», чтобы отвлечь внимание людей от продовольственного дефицита 88.

В январе 1952 года Стэнтона Гриффиса, посла Соединенных Штатов в Испании, сменил карьерный дипломат Линкольн Макви (McVeagh) 89. Лекерика и Франко, весьма довольные некритически относящимся к ним Гриффисом, находили его дружелюбным партнером — «лучшим послом, какого только можно себе представить» 90. Трумэн, в отличие от своего посла, не питал оптимизма по поводу Испании. На пресс-конференции 7 февраля 1952 года, когда начинались переговоры с Испанией, президент удивил госдепартамент и эмиссаров Франко, сказав, что по-прежнему «не горит любовью» к каудильо. Его возмущал накал религиозной нетерпимости в Испании, что он, отчасти несправедливо, приписывал самому Франко. Несомненно, каудильо мог бы сделать что-нибудь для уменьшения дискриминации. Однако такие инциденты, как сожжение книг протестантской церкви в Бадахосе и последовавший затем поджог британской протестантской церкви в Севилье имели более глубокие корни, чем предубеждения Франко 91.

По возвращении в Соединенные Штаты Гриффис стал выступать за оказание массированной экономической и политической помощи Испании 92. ВМС и ВВС США по-прежнему жаждали получить базы в Испании, и бразды переговоров были предоставлены военным 93. Однако американская команда, направленная на изучение экономической и военной готовности Испании, представила крайне пессимистические доклады и по той и по другой части. Поскольку Франко возлагал непомерные надежды на то, что американские деньги все исправят, переговоры продолжались. Во всяком случае, для американцев острота проблемы снялась после создания баз в Северной Африке. Каудильо заломил большую цену, ибо Лекерика утверждал, что может «сделать в Вашингтоне все». Франко верил в его утверждения, помня о масштабах затрат Лекерики на нужды «про-испанского лобби» 94.

В конце концов медленный ход переговоров начал беспокоить Франко, и он, по предложению Лекерики, написал во второй половине февраля примирительное письмо Трумэну. Перед этим кардинал Сегура, архиепископ Севильи, выступил с воинственным антипротестантским посланием, обвинив каудильо в том, что тот продает испанский католицизм за доллары, и была совершена попытка сжечь евангелическую церковь в Севилье. В своем письме, датированном 17 марта 1952 года, Франко выразил Трумэну благодарность за финансовую помощь, а также надежду на прогресс переговоров о соглашении двух стран. Среди банальных рассуждений было и объяснение по поводу религиозных трений — следствия злобных преувеличений «врагов нашего согласия». Каудильо гордо утверждал, будто частное исповедание других религий гарантировано в Испании законом 95. Он не понимал, что Гарри Трумэн считает дискриминацией отсутствие законодательных гарантий публичного отправления других религий. Письмо оставалось без ответа более четырех месяцев, ибо советники Трумэна сочли, что, как бы президент ни ответил, Франко все обратит к своей выгоде. В результате лихорадочной активности Лекерики президент направил каудильо уведомление о получении его письма — и только 96.

Семнадцатого мая 1952 года в своей речи на открытии кортесов каудильо заявил, что переговоры приведут к получению экономической и военной помощи «без малейшего ущерба для нашего суверенитета». Чтобы продемонстрировать заботу каудильо о традиционных испанских ценностях и неизменность его пребывания у власти, церемониалу придали истинно королевскую помпезность, еще большую, чем раньше. Франко сопровождали два пехотных полка, кавалерийский эскадрон и дивизион бронемашин. В духе Альфонса XIII генералиссимус появился через входную дверь позади трибуны и прошел сквозь строй воинов с алебардами. В зале стояли герольды, одетые в исторические костюмы 97.

В речи, обращенной к кортесам, Франко восхвалял свою систему, которую считал уникально демократической. Его слова звучали грубой издевкой на фоне жестоких репрессий, развернувшихся в стране после забастовок предыдущего года. Лидер Каталонской коммунистической партии Грегорио Лопес Раймундо, ставший для режима козлом отпущения, был обвинен в подготовке стачек в Барселоне и отдан под трибунал. Поскольку процесс привлек широкое внимание международной общественности, обвиняемый был приговорен только к четырем годам тюремного заключения — вместо двадцати, как требовал прокурор. Четырнадцать человек, которым инкриминировали организацию забастовок в Стране Басков, были приговорены к двадцати годам тюрьмы. Сорок человек получили по пятнадцать лет за попытку создания коммунистической партии в Галисии. Пытаясь разгромить подпольный анархо-синдикалистский профсоюз Национальная конфедерация труда (Confederacidn Nacional de Trabajo), власти провели процессы над большой группой его активистов в Барселоне и Севилье, в результате чего было вынесено два смертных приговора. Редкий день проходил без арестов, полицейских налетов и трибуналов, которые выносили приговоры легко и быстро. Людей убивали «при попытке к бегству», несколько заключенных погибли от ран, полученных при задержании 98.

В этот период усиления репрессий Франко, как никогда, заботился о своем имидже, тщательно им оберегаемом. В частности, кардинал Сегура усомнился в нем как в защитнике веры, а в церковной иерархии пошли разговоры о том, что из-за сделки с Соединенными Штатами в католическую Испанию проникнут вредные доктрины протестантизма. Франко относился к церкви как средневековый король, считая ее институтом, легитимизирующим его божественное предназначение. В соответствии с этим он, заботливо культивируя свой общественный образ, отождествлял себя с церковной иерархией. Двадцать восьмого мая 1952 года каудильо приехал в Барселону на международный евхаристический конгресс 220 220 Проводимые Ватиканом раз в четыре года встречи католических теологов для обсуждения проблем Церкви. . Он и донья Кармен прибыли в порт на борту линейного крейсера «Мигель де Сервантес» под эскортом других кораблей Средиземноморского флота, в небе пролетела авиаэскадрилья. Франко был в форме адмирала флота (Capitdn General de la Armada) 99.