Пол Престон - Франко. Биография

В марте 1963 года каудильо созвал сто шестьдесят членов Национального совета. В 1957 году Франко отстранил Фалангу от политики, лишил ее доступа к экономическим рычагам и заставил заниматься трудовыми отношениями. Стачки 1962 года показали никчемность фалангистской синдикалистской организации. Теперь он считал Фалангу запятнанной и бесполезной, поэтому в речи о рабочем законодательстве режима, в значительной мере написанной Фрагой, каудильо снова не упомянул о Фаланге. Он говорил только о Движении, которое назвал «совместным предприятием всех испанцев», и призвал членов совета помочь в совершенствовании инструментов государственного управления. Открыв дебаты, Франко надеялся создать в Европе впечатление, будто он намеревается предпринять либерализацию. Каудильо также инспирировал в Испании слухи о том, что подобные планы означают одно: он считает 1964 год, год 25-й годовщины окончания Гражданской войны, подходящим моментом для ухода от власти 82.

Радужные политические надежды на фоне убогого социального положения в условиях экономического прогресса вызывали брожение в рабочей среде и приводили к забастовкам. Неизбежным франкистским ответом были репрессии.

Сам каудильо, однако, был искренне убежден, что руководит раем индивидуальной свободы. «В Испании, — говорил он Пакону, — никогда не существовало таких свобод, как сегодня. Каждый испанец делает, что ему нравится, может принимать участие в общественной жизни посредством выборов в синдикатах, муниципальных выборов и выборов избираемой части кортесов. Сегодня печать имеет свободу слова и ни одного испанца не наказывают за то, что его идеи не совпадают с идеями режима, и он может даже отстаивать их в компании друзей». Отрицая диктаторскую сущность своего правления, он утверждал: «Сегодня Испания управляется через народное волеизъявление» 83.

Варварская природа режима вообще и Франко в частности обнажилась в 1963 году, когда судили и казнили коммуниста Хулиана Гримау Гарсиа. Член высшего партийного руководства, Гримау был арестован 7 ноября 1962 года в Мадриде. Его подвергли страшным избиениям и пыткам, а затем выбросили из окна генерального управления безопасности, чтобы скрыть следы истязаний. Несмотря на ужасные раны, 18 апреля Гримау предстал перед судом военного трибунала. Его приговорили к смерти за «военный мятеж» — такое обвинение предъявлялось за преступления, совершенные во время Гражданской войны. Гримау был одним из более чем сотни оппозиционеров, прошедших через военные трибуналы в первые месяцы 1963 года 84. Еще до суда Фрага заявил на пресс-конференции, что Гримау — отъявленный убийца. Помимо глупого шага министра, и сам суд был отмечен серьезными юридическими изъянами 85.

По главным столицам Европы и Америки прокатилась волна демонстраций. В том, что суд над Гримау совпал с важным шагом в процессе реформ Католической церкви, начатых Папой Иоанном XXIII, отразилась политическая некомпетентность прислужников Франко и отход самого каудильо от повседневного анализа политических событий. Одиннадцатого апреля была опубликована либеральная энциклика Иоанна XXIII «Расет in Terris» 235 235 «Мир на Земле» (лат.). , последовавшая за «Mater et Magistrą». Оппозиция приветствовала ее, считая, что она направлена против режима. Энциклику, в которой Церковь выступила в защиту таких прав человека, как свобода ассоциаций, политического участия и выражения интересов национальных меньшинств, в Пардо расценили как удар в спину, нанесенный когда-то верным союзником. Франко приписал перемены, введенные Иоанном XXIII, успешному проникновению в Ватикан франкмасонов и коммунистов 86. Энциклика имела особенно громкий политический резонанс во время суда над Гримау.

Ходатайство о помиловании Гримау направили известные религиозные деятели со всего мира, политические лидеры, в частности Никита Хрущев, Вилли Брандт, Гарольд Вильсон и королева Елизавета II. Но Франко остался неумолим. Его растущее недоверие к Церкви выразилось в том, что он отклонил обращение по делу Гримау, полученное от кардинала Джованни Баттисты Монтини, архиепископа Милана 236 236 Франко бесцеремонно отверг более раннее обращение Монтини, в котором тот просил проявить милосердие к группе анархистов. Суд над ними проходил в октябре 1962 года. Кардинал Монтини стал Папой 18 июня 1963 года, через две недели после кончины Иоанна ХХ111. Избрание Монтини Папой не предвещало улучшения отношений Франко с Католической церковью. . Девятнадцатого апреля собрался кабинет, чтобы обсудить вопросы об энциклике и приговор Гримау. Дело Гримау заняло основную часть времени. Осознавая международные последствия, Кастиэлья твердо выступил за помилование, но Франко решительно заявил, что Гримау должен умереть. Его поддержало большинство министров 87. Гримау был расстрелян 20 апреля 88.

Посол в Париже Хосе Мариа де Ареилса, приехав в Мадрид, умолял Касти-эл*>ю вмешаться и предотвратить казнь. Тот ответил, что уже пытался, но только восстановил против себя Франко и сплоченный кабинет. Последовавшая за этим волна международного возмущения существенно повредила попыткам режима изменить свой имидж. В частности, протесты во Франции сорвали планы де Гол-ля ускорить интеграцию Испании в Европейское экономическое сообщество. Французский министр финансов Валери Жискар д’Эстэн отменил намечавшуюся встречу с каудильо 89. В ответ на протесты на встрече кабинета 3 мая 1963 года было принято решение создать Трибунал общественного порядка (Tribunal de Orden Pūblico), призванный впредь разбирать политические преступления как гражданские, а не как дела о военном мятеже. Однако это прозвучало неубедительно 90. Через четыре месяца после неприлично быстрого разбирательства были казнены варварским способом два анархиста, Франсиско Гранадос Гата и Хоакин Дельгадо Мартинес. Их задушили за недоказанное участие в организации взрыва в мадридской полицейской штаб-квартире. Эта казнь вызвала значительные протесты в мире, хотя и не такие громкие, как по делу Гримау 91.

Реакция в мире на дело Гримау, последовавшая вскоре за протестами в связи с Мюнхеном, напомнила Франко международный остракизм 1945 — 1946 годов. Однако появились и серьезные отличия. Теперь, когда Испания все больше интегрировалась в мировую экономику, а испанцы постепенно привыкали к благополучию как следствию интеграции, возврат назад, за крепостную стену франкизма, был невозможен. Во всяком случае, силы, группировавшиеся вокруг каудильо во время «холодной войны», претерпели эволюцию. Армия была по-прежнему предана Франко, но прочая часть коалиции все больше расшатывалась. Даже Фаланга стала менее надежной: ее воинственные высшие чины постарели и коррумпировались, а молодые — циничные функционеры — стремились сделать карьеру. Монархистов Франко подозревал в том, что они хотят распахнуть дверь перед демократией и коммунизмом. Что еще важнее — позиция Католической церкви менялась с внушающей опасения, быстротой.