Андрей Бабицкий - Вся правда о либералах. Как я стал русским патриотом

Другое дело, насколько грамотно осуществляется борьба с «Телеграмом». Я вполне допускаю, что технические специалисты могли бы действовать более деликатно и не «валить» всё, попадающееся на пути. Но лично я готов простить им и слона в посудной лавке, ибо, напомню, изначально речь идёт о доступе к переписке подозреваемых в подготовке и осуществлении террористического акта.

Что же касается непокорного и гордого гения. Я решительно не понимаю, о каком выдающемся изобретении идёт речь. Да, Дуров создал удобный пользовательский продукт, который шустро работает, не виснет, имеет понятный и дружественный интерфейс. Из особенностей, присущих именно ему, — это возможность коллективного одностороннего вещания. Поверьте, ровным счётом ничего гениального в этом нет. А массовая негативная реакция объясняется только тем, что множество людей успело создать в «Телеграме» собственные каналы и теперь не желает с ними расставаться. Просто подождите немного. Упёршийся Дуров вынужден будет расстаться с российским сегментом рынка, а на его место придут другие мессенджеры, которые, подчиняясь правилу потребительского спроса, очень быстро предоставят вам аналогичные возможности.

И надо бы усвоить раз и навсегда, что гениальные вещи — это произведения Шекспира и Пушкина, музыка Баха и Чайковского, теория относительности, прорыв человечества в космос; продолжить этот список вы сможете без труда сами. А вот удобный инструмент оповещения или переписки к таковым не относится, как не относится к ним удачный дизайн какого-нибудь модного журнала или идеальная эргономика управления автомобилем и тому подобные штуки. Так что давайте вернём слову «гениальный» его точный смысл.

А то я вспоминаю дружеские пирушки двадцатилетней примерно давности, участники которых имели обыкновение радовать друг друга душевными признаниями по любому поводу: «Старик, ты — гений!»

Казалось бы, пришла пора затонуть последним обломкам политической карьеры некогда видного оппозиционера Алексея Навального, полностью провалившего затеянную им кампанию по бойкоту президентских выборов. Мало того, что идея с самого начала отдавала восхитительным кретинизмом, поскольку теоретически снижала количество голосов, поданных на выборах против Путина. По итогам выяснилось, что агитация неуёмного инсургента, умудрившегося по ходу перессориться со всеми лидерами оппозиции, имела скорее даже отрицательный эффект — в Москве и Петербурге, где количество сторонников Навального всегда было выше, чем в других российских городах, неожиданно высоким оказалось число избирателей, проголосовавших за действующего президента.

Но нет, обломкам, похоже, затонуть не суждено до тех пор, пока их удерживают на плаву чьи-то заботливые и цепкие руки. Тем не менее стремительная утрата привлекательности антикоррупционной темы, которую Навальный в течение многих лет относительно успешно эксплуатировал, в силу крайней неряшливости в доказывании выдвигаемых обвинений вынуждает авторов этого проекта выхватывать из повестки дня поводы, которые только кажутся горячими, а на поверку оказываются высокотоксичными для самих изобретателей. На сей раз основатель ФБК призвал провести всероссийскую акцию протеста перед инаугурацией президента, заявив, что надо показать главе российского государства, что он никакой не царь.

Мне здесь неясно абсолютно всё, хотя юрист подробно объясняет свой крайне сомнительный тезис. Вот что он говорит: «Даже простой набор новостей за последние пару недель показывает нам, что в представлении Путина прошедшие недавно липовые выборы наделили его просто царскими полномочиями. Он намеревается управлять Россией как личной собственностью в интересах своих, своей семьи и узкой правящей группы, захватившей всю власть в стране».

Я по необходимости слежу за всеми новостями и, ей-богу, не в состоянии понять, что имеется в виду. Какие новости свидетельствуют о зловещих намерениях Владимира Путина? Готовятся ли некие поправки в Конституцию, расширяющие полномочия первого лица, с тем, чтобы позволить ему «управлять Россией как личной собственностью». Никаких таких планов — ни краткосрочных, ни долгосрочных — у российского руководства нет и в помине.

Может, Путин тайно коронован какими-нибудь потомками семейства Романовых и это даёт Навальному основания говорить о трансформации России в монархию? Чудеса, конечно, случаются, но идиотничанье никак не укладывается в стиль поведения правителя России, так что этот вариант отметаем как полностью непригодный.

А может быть, Путин где-то в узком кругу прямо так и выразился: я, дескать, вот так по-хамски и буду рулить — не в интересах народа, а для семьи и партхозактива? Не проходит по той же причине, что и предыдущее фантастическое предположение относительно коронации — речевое поведение руководителя России безупречно с точки зрения соответствия здравому смыслу, чтобы он там себе не думал на самом деле.

Так на что же опирается Навальный, обвиняя президента в царистских устремлениях? Как обычно, он рулит абсолютным нулём, его же погоняя и на нём же вкатываясь в очередную провальную кампанию. С точки зрения распоряжения собственной властью Путин неизмеримо экономней и спокойней своего предшественника Бориса Ельцина, который легко попирал Конституцию, принимая решения далеко за пределами имеющихся по закону полномочий.

Мне очень сложно представить действующего президента, отдающего, например, приказ о расстреле парламента, каким бы этот парламент ни был: это невозможно в его случае и по правовым основаниям, и по человеческим. Я только знаю, что при Путине строится Ельцин-центр, который автоматически становится штаб-квартирой для всех тех, кто клянёт «кровавый режим» и узурпировавшего власть тирана. И президент присутствует на открытии этого оппозиционного гнездовища, за что его не устают попрекать представители условного патриотического сообщества.

Я не стану утверждать, что с государственными институтами в России всё в порядке, что Госдума — это образец парламентаризма, а суды полностью независимы. Нет, конечно, но сравнение с монархией кажется избыточным до тех пределов, когда передергивание и враньё теряют статус политических инструментов и становятся симптомами психического заболевания. Пациенту мерещатся какие-то кровавые тени по углам, он хватается за нож, куда-то бежит, потом откуда-то возвращается, синеет, кашляет, дрожит, вдруг заходится в истерике, неожиданно странно затихает — и так по кругу.

Хотя, скорее всего, дела обстоят куда проще. Навальный, отработав за годы весь ассортимент оппозиционных лозунгов, пытается по второму-пятому разу использовать раз и навсегда отслужившие своё образы, метафоры, уподобления и несообразные обобщения. На сей раз он рванул вдогонку за ушедшим паровозом в надежде актуализировать процесс обращением все к тем же президентским выборам и их результатам. Ему, кажется, не видно, что со стороны тема «Выборы» в сочетании с фамилией Навальный кажется сюжетом бесконечно затянувшегося анекдота, который рассказчик рассчитывает продать как свежий уже в который раз, хотя он окончательно протух ещё до того, как успел родиться.