Аарон Штейнберг - Литературный архипелаг

Петражицкий Л.И. (1867–1931) — правовед, экономист, социолог, профессор философии права Петербургского университета; член партии кадетов, депутат 1-й Государственной думы; после революции 1917 г. эмигрировал, преподавал в Варшавском университете.

Ласк Эмиль (1875–1915) — немецкий философ.

Штейнберг ошибается: статья П.Б. Струве «Большой писатель с органическим пороком: Несколько слов о В.В. Розанове» (Рус. мысль. 1910. № 11; вошла в его книгу «Patriotica», 1911) была напечатана до процесса Бейлиса. Реакцию на нее см. в розановских статьях, появлявшихся в «Новом времени»: «Литературный террор» (1911. 12 янв.), «Письмо в редакцию» (1911. 15 янв.) и «Литературные и политические афоризмы: Ответ К.И. Чуковскому и П.Б. Струве» (1913. 25, 28 нояб., 9 дек.). В дневнике Штейнберг писал 12 октября 1969 г. про «склонность [Розанова] лгать (в его полемике с редактором „Русской мысли“ П.Б. Струве <���…>)» (ДАШ); о полемике Розанова со Струве см.: Простаков О.Г. П.Б. Струве и В.В. Розанов // Мир источниковедения. М.; Пенза, 1994. С. 136–139.

В «Русском слове» Розанов печатался с 1906 по 1911 г. под псевдонимом Варварин, а в «Новом времени» — под своим именем.

«Русское слово» — одна из самых тиражных газет в России (выходила с 1 января 1895 г. до 26 ноября 1917 г. «Новое время» — крупнейшая в России политическая и литературная газета, издавалась с 1868 до 26 октября 1917 г.

Религиозно-философское общество возникло в марте — апреле 1907 г. Прекратило свое существование в 1917 г.; Розанов состоял членом-учредителем Общества и на первом, предварительном, его заседании, проходившем 8 апреля 1907 г., прочитал доклад «Отчего падает православие?» О РФО см.: Записки С.-Петербургского Религиозно-философского общества. СПб., 1908–1916; Мейер А.А. Петербургское РФО // Вопросы философии. 1992. № 7. С. 107–115; Петербургское РФО (1907–1917) / [Предисл., публ. и примеч. Е.В. Бронниковой] // Вопросы философии. 1993. № 6. С. 119–158.

По всей вероятности, имеется в виду заседание Религиозно-философского общества «Пушкин и христианство», состоявшееся 15 декабря 1913 г.; основной доклад делал В.В. Гиппиус, Мережковский участвовал в прениях; см.: Ермичев А.А. Религиозно-философское общество в Петербурге (1907–1917): Хроника заседаний. СПб., 2007. С. 150. Судя по всему, Штейнберг находился тогда в Петербурге и присутствовал на этом заседании.

Речь идет о Вере, ставшей в это время послушницей монастыря, см. в «Воспоминаниях Татьяны Васильевны Розановой об отце…»: «Сестра Вера, будучи уже послушницей монастыря, очень защищала отца и даже присутствовала на религиозно-философском собрании, когда отца исключали» (Рус. литература. 1989. № 4. С. 161).

Мережковские познакомились с Розановым через П.П. Перцова в 1896 г., об истории их отношений см. воспоминания Гиппиус «Задумчивый странник (о Розанове)» (Окно. 1923. № 3). Исключение Розанова из РФО происходило на фоне его острой полемики с Мережковским в печати. В ответ на статью Мережковского «Суворин и Чехов» (Рус. слово. 1914. 13 янв.), в которой содержалась язвительная характеристика издателя «Нового времени», Розанов опубликовал письма Мережковского к Суворину, в которых тот просил деньги для журнала «Новый путь» (А.С. Суворин и Д.С. Мережковский: (Письмо в редакцию) // Новое время. 1914. 25 янв.). Мережковский ответил «Письмом в редакцию» «Речи» (1914. 26 янв.), на что Розанов отреагировал статьей «Кто такой г. Мережковский?» (Новое время. 1914. 27 янв.). Вновь в «Речи» появилось «Письмо в редакцию» Мережковского (1914. 28 янв.), на что также последовал ответ: «Из писем г. Мережковского к А.С. Суворину» и «Изобличенный г. Мережковский» (Новое время. 1914. 28 и 29 янв.). После этого «Речь» опубликовала третье «Письмо в редакцию» Мережковского (Речь. 1914. 30 янв.), вновь не оставленное Розановым без ответа — «Еще о Мережковском» (Новое время. 1914. 31 янв.). Из последних работ на тему взаимоотношений Мережковских с Розановым см.: Гончарова Е.И. Контуры жакерии: (В.В. Розанов и Мережковские) // Рус. литература. 2006. № 4. С. 114–131.

Розанова не стало 5 февраля 1919 г., т. е. через несколько месяцев после возвращения Штейнберга в Россию.

Штейнберг не только «не совсем точно» запомнил название статьи Розанова, но и перепутал того, о ком в ней главным образом рассказывается. Статья Розанова, где упоминался «тот молоденький еврей, сотрудник „Русской мысли“, фимилию коего я забыл», который посещал «меня во время процесса Бейлиса, стараясь „разуверить“», называлась «Интересное знакомство…» (Новое время. 1914. № 13700. 4 мая. С. 4–5). В ней шла речь не об академике тюркологе В.В. Бартольде, а о еврее по происхождению Эдуарде Людвиговиче Беренсе, почетном члене Археологического института, чиновнике Министерства иностранных дел, который с дипломатическим поручением совершил поездку по китайскому Туркестану, где проследил маршрут похода Александра Македонского. Его «Письмо в редакцию» «Памяти Андрюши Ющинского» Розанов опубликовал в приложении к книге «Обонятельное и осязательное отношение евреев к крови» (в нем Беренс признал существование ритуального убийства у евреев и жертвовал деньги на памятник «над местом умучения хасидами Андрюши Ющинского в Киеве»), В «Интересном знакомстве…» Розанов вновь приводит письмо Беренса, а в другом своем фельетоне, «По поводу письма Э.Л. Беренса» (Новое время. 1914. № 13705. 9 мая. С. 5), написанном как ответ на статью Д. Левина «Нос г. Розанова и письмо г. Беренса» (см. примеч. 580), с горьким сожалением констатирует, что «еврейство г. Беренса все равно не прошибло бы, как я ожидал, стену упорного запирательства, в которую заперлись евреи и неистово лают из-за стены на весь свет. Замечу следующее: самое единство этого запирательства и монотонность тона его говорит о чем-то заранее условленном и решенном, об общей „директиве“, однажды и на все века данной главами юдаизма, которым, конечно, принадлежит жертвенное дело. Это аналогично „бойкоту“ и „забастовке“, где комитет решил, а масса — исполняет. Где нет „комитета“ и „забастовки“ — есть варианты мнений, есть колебания, есть „мнение одного“ и „взгляд другого“. Евреи не говорят, а воют: „нет! — и баста“. Все — их смуглые однообразные лица, от океана до океана. Тут именно условленная ложь, решенный сверху обман, который по команде исполняется всеми. И всякую ложь можно разоблачить, как умственное построение, как умственную паутину, но нет вообще никаких средств разоблачить волевую ложь, иначе как сломить упорство. А как вы его сломите, когда евреи жизненно и национально заинтересованы в отрицании ритуала».