Иосиф Дионисиатский - Старец Арсений Пещерник, сподвижник Иосифа Исихаста

На обратном пути он вновь остановился у нас и пробыл с нами еще два дня в Буразери.

В трапезе наш старец нашел удобный момент предложить отцу Ефрему сказать нам несколько наставлений. Чтобы вкусили и мы его отеческих слов, я привожу здесь кое-что из сказанного им.

«Отцы, монашеская жизнь и очень проста, и очень сложна. Для настоящего послушника монашеская жизнь — это рай. Монах должен выучить два слова: одно — “благослови”, а другое — “буди благословенно”. Это так просто и легко, но, к сожалению, мало кто это выполняет. Если ты хорошо выучил этот урок, то усвоил монашескую жизнь.

Наш старец Иосиф вместе с отцом Арсением подвизались настолько сурово, что такие подвиги мы можем встретить только в житиях великих святых. И все же этот великий подвижник, кроме подвижнических трудов, всегда похвалял послушание. Хочешь стяжать дары? Послушание! Хочешь приобрести молитву, хочешь слезы? Послушание! Хочешь дара чудотворения, прозрения, предведения? Все через послушание и только послушанием».

Полагаю, что этого достаточно, чтобы вспомнить сего святого старца. Приведу лишь то, что он сказал нам в заключение своей духоносной беседы:

«Зашел сначала к вам, побыл немного, но нашего старца Иосифа увидеть здесь мне не удалось. Прихожу в Филофей. Там я увидел Старца [81].

Когда я подумал немного о том, почему бы Старцу не быть с двумя своими чадами, меня озарило: “Точно, — думаю, — здесь у них есть старец Арсений, поэтому монахи Филофея по справедливости имеют старца Иосифа”».

Как-то раз мы спросили старца Арсения:

— Геронда, отец Ефрем из другого братства, но наши связи настолько тесные и обоюдные, что он как бы считается членом нашего братства.

— Отец Ефрем, приехав на Афон впервые [82], поселился у отца Никифора на Катунаках. Тот, увидев такого ревностного и благочестивого юношу, через год постриг его в монахи, а через год — два, несмотря на его возраст, сделал священником.

Отец Никифор был строг с братией: целый день рукоделие, строгие посты. Что же до молитвы и образа жизни, здесь не было ничего. Но монах без молитвы ничем не отличается от мирянина. И что же сделал всеблагий Бог, видевший доброе расположение и жажду юноши?

Незадолго до хиротонии отца Ефрема старец Иосиф пригласил в нашу каливу его старца послужить литургию.

По Божественному домостроительству, отец Никифор взял с собой и своего юного послушника. Старец Иосиф, завидев юношу, взглянул на него разок и говорит про себя: «Вот жаждущий олень. И воды не дают ему попить. Помощь нужна монаху, но как войдешь в чужую ограду? [83]». Он возложил это на Бога. И действительно, Бог все устроил следующим образом: в том же году отец Никифор посылает своего монаха на хиротонию, и он становится священником. Тогда Старец не теряет удобного случая и просит отца Никифора регулярно присылать своего послушника для служения литургии.

Чудо произошло. Итак, в первый раз отец Ефрем приходит ночью с фонариком на поясе в скит святого Василия служить литургию. И раз добыча уже в клетке, Старец после Божественной литургии зовет юного служителя в свою келию.

— Как поживаешь, чадо мое?

— Хорошо, хорошо, Геронда.

— Но я, чадо мое, не вижу, что хорошо. Не стесняйся, скажи мне, что с тобой происходит.

Потихоньку юный священник набирается смелости и говорит:

— Но, Геронда, в конце концов, разве то, как мы живем, является монашеской жизнью? Работа с утра до вечера, а, кроме того, еще и ругань и ни одного ласкового слова! Где добродетель, где любовь, где молитва?

— Чадо мое, будь осторожен, это твой старец. Тебе показал его Бог. Ты не можешь ни уйти, ни осуждать его.

— Но разве старец ведет себя так?

— Послушай, чадо мое. Ты знаешь, что пообещал отречься от мира, а ищешь чести и лести? Ну тогда ты не монах. Если ты желаешь быть рабом Христовым, то и ты должен претерпеть все то, что претерпел Он ради нас: презрение, ругань, уничижение, даже оплевание и избиение. Если ты все это терпишь, то и ты поднимаешь маленький крест и следуешь за Христом. Через комфорт, ложные почести, через вежливость не приходят спасение и преуспеяние.

Все это и многое другое та жаждущая душа впитала тотчас, как губка. Он отвечает в свою очередь:

— Спасибо, Геронда, за все то, что я услышал сегодня. Я все это принимаю. Только есть у меня одно недоумение: не должны ли и мы, как монахи, учиться молитве?

Услышав это, Старец обнял его и говорит:

— Очень правильно, чадо мое. Итак, впредь — послушание своему старцу, а что касается молитвы, то это уже моя забота. Отныне непрестанно будешь говорить «Господи Иисусе Христе…», а ночью будешь жить по тому уставу, который я дам тебе.

С того дня душа юноши воскресла. Он непрестанно творил молитву, каждую ночь совершал бдение и под руководством Старца в два — три месяца стал подобным огню.

С тех пор отец Ефрем следовал за нами повсюду. Старец даже помог отцу Ефрему со здоровьем, потому что тот мог заболеть туберкулезом. Для своего эфимерия он заказывал из мира сыр, масло, яйца, молоко в банках и многое другое. Юноша сначала был против, но за послушание ел все до тех пор, пока не вернулось его здоровье, и был признателен Старцу за то, что тот, несмотря на нашу весьма строгую жизнь, к другим был очень снисходителен, не зная уступок лишь в том, что касалось послушания.

В завершение нашего рассказа об отце Ефреме надо подчеркнуть, что старец Арсений сильно превозносил его за добродетель и говорил: «Вот ведь мы совершили столько суровых подвигов, а он одним лишь послушанием обогнал нас всех. Но его послушание было мученическим: его старец был очень суров, однако он терпел его до конца. Вот что важно. Благословение его да пребывает с нами».

Но давайте вернемся снова к каливам Малой Анны.

Итак, удаленный район Малой Анны не замедлил превратиться в новую духовную арену.

Келия старца Арсения в Малой Анне

Вскоре после брата Старца — отца Афанасия — к ним присоединился монах Иосиф. Этот монах довольно рано стал известен в силу своего писательского таланта, но еще более в силу того, что в последние годы благодаря ему наполнился монахами и превратился в духовную оранжерею монастырь Ватопед, до того бывший идиоритмическим.

Следующим братом был отец Ефрем [84], который впоследствии преобразовал в киновию монастырь преподобного Филофея Афонского, также бывший идиоритмическим. Впоследствии из этой обители вышла братия трех других монастырей Святой Горы.

Как известно, когда отец Ефрем установил в этих четырех афонских монастырях тот порядок, который принял от Старца, он по Божественному указанию переехал в Америку, где на сегодняшний день основал шестнадцать монастырей (мужских и женских), перенеся туда тот монашеский дух Святой Горы, которым сам напитался рядом со своим святым Старцем.