Гавриила Брилиот - В поисках совершенства в мире искусства. Творческий путь отца Софрония

Христос

Набросок к иконе в Веллинге, ок. 1974 г.

Бумага, пастель, 480 × 320 мм

Хотя отец Софроний чувствовал, что изобразить лик Христа правильно — это недостижимая задача, он не переставал стремиться и искать.

« Когда мы изображаем Христа, Богородицу и святых, мы ищем духовную красоту. Христос выглядел обычно; находясь среди людей, Он мог быть незамеченным. Но Его духовная красота велика. На иконе Богородицы [181] я постарался изобразить Ее духовную красоту. Когда на нее смотришь, она не отталкивает, а привлекает. Икона же Христа [182] , напротив, обыкновенная и заурядная. Когда на нее смотришь, молишься меньше [183] . То же самое относится и к иконе Христа в алтаре в маленькой церкви [184] ; мы знаем, что это икона, мы знаем, что на ней изображен Христос, и мы Ему молимся, но глаза не останавливаются на Нем. Икона подобна трамплину. Мы не можем выразить эту духовную красоту, единственная наша возможность — сделать это через икону. Мы должны сделать этот трамплин насколько возможно лучше ».

Из всего вышесказанного, из того «путешествия», которое мы совершили вместе с отцом Софронием до этого момента, становится ясно, что его жизнь была насыщенной, разнообразной и уникальной. Он не только пережил внешние великие исторические перемены, но также и важные внутренние конфликты и изменения: вначале он проходил обучение в традиционной художественной школе, которая после революции была преобразована в учебное заведение, где преподавали художники-авангардисты; отец Софроний обучался у Василия Кандинского и вскоре понял бесплодность абстрактного искусства. Затем мы оправились с отцом Софронием в Европу, в Париж. Мы наблюдали за его стремительным успехом, за его участием в известных французских художественных салонах. Затем мы видели, как он постепенно отказывался от художественного творчества в поисках абсолютного соединения с Богом, что было плодом многих лет страдания и поиска, начиная с детских лет. Потом наступила кардинальная перемена в жизни отца Софрония, он бросил искусство, отказался от мира и ушел на Афон. Мы теряем его из вида, когда он начинает свой аскетический подвиг, становится монахом, обращается к прп. Силуану за духовным руководством и спустя некоторое время становится священником и отшельником. Затем мы снова видим отца Софрония во Франции, теперь уже иеромонахом, который занимается изданием записей своего старца и постепенно оказывается окруженным небольшой группой людей, стремящихся к монашеству. В связи с этим он переезжает в Англию и основывает свой монастырь. К нашему удивлению, он снова возвращается к живописи, но теперь уже в качестве служения Богу начинает заниматься иконописью. Мы являемся свидетелями того, как весь его жизненный опыт преображается в особый художественный стиль, одновременно иконописный и индивидуальный: его иконы и стенопись — результат долгой и насыщенной жизни. Мы видим, как он не останавливается и продолжает свой поиск, поиск, который он начал на Афоне, а до этого в Париже, поиск, уходящий своими корнями в его молодость и детство. Это — поиск Христа, жажда близкого общения с Ним, и, как следствие, поиск способов изобразить Его лик верным и достойным образом, как в своей внутренней жизни, так и на иконе или настенной росписи.

Постоянной целью и стремлением отца Софрония было написать икону Христа достойным и правильным образом. Вся его жизнь может быть выражена в следующей молитве [185]:

Этот портрет выполнен в минималистической манере. Все линии и тени располагаются вне основного контура. Черты лица нарисованы резкими и четкими линиями, в то время как второстепенные детали остаются незаметными. Волосы изображены различными пересекающимися линиями в виде серпантина, спиралей, и пересекающимися штрихами, создавая впечатление объема и движения. Одежда выполнена такими же скудными техническими приемами. Основное впечатление от работы, которая исполнена минималистическими средствами, — это ощущение одновременно смелости и деликатности.

Маленький эскиз, изображающий пророка Илию, создан во время пребывания отца Софрония на Афоне. В этот период он почти не занимался живописью, но, судя по его эскизу, в нем все еще жил художник. Изображение сделано на блокнотном листке, на обратной стороне которого есть какая-то запись по-гречески. У пророка пронзительный, «орлиный» взгляд, каким, по мнению отца Софрония, и должен быть взгляд пророка. Набросок выполнен начисто тушью, и демонстрирует разные технические приемы школы Машкова и Кончаловского.

Изображение святого Ефрема было также создано во время пребывания отца Софрония на Афоне, но оно принципиально отличается по своему качеству от предыдущего рисунка. Это очень тонко исполненный карандашный рисунок, с деликатной светотеневой проработкой, создающий выразительность, форму и объем. Рисунок производит впечатление законченной картины. Тут совершенно очевидно прослеживается влияние настенных росписей Македонской школы, подобно Панселину.

Этот рисунок, на первый взгляд, является примером классической иконографии, но при более внимательном рассмотрении можно заметить наклонную штриховку, проходящую через весь лик. Различная сила штриха создает ощущение разной глубины и формы и моделирует лицо с особой тонкостью. Волосы выполнены в модернистском стиле параллельными линиями под различным углом. Это удивительный пример традиционной иконы, выполненный графическими приемами.