Кирсан Илюмжинов - Терновый венец президента

5. Я еще был в Белом доме, а уже был заготовлен ордер на мой арест (в случае, если останусь жив). Ордер в тот же день лег на стол Б. Н. Ельцину.

Каждый эпизод, взятый отдельно, вполне мог быть случайностью. Но когда они собраны вместе, элемент случайности становится бесконечно малым.

Я прилетел в Элисту. Республика была в растерянности: ложь, правда, слухи, вымыслы – все смещалось в головах людей.

– Что будет теперь с республикой? Зачем ты полез в Белый дом? Теперь нам перекроют кислород. Ты подставился, подвел нас всех! – такие упреки услышал я, вернувшись в родной город.

Местные политики и городские пророки кипели от негодования, делали заявления. Оппозиционная печать раздувала слухи.

– Теперь Кирсану конец. Он политический труп. Кирсан – президент, но уже бывший, – слышал я за спиной.

И снова вытащили из нафталина дело о мазуте, о четырнадцати миллиардах, взятых на закупку шерсти. Странным образом, как по волшебству, в центральные газеты просочилась секретная аналитическая записка Ерина президенту Ельцину, где говорилось, что и происхождение моих капиталов «темное», и Калмыкию надо душить экономической петлей, чтобы народ озверел от голода и скинул президента.

Революция, как утверждал Ленин, не делается в белых перчатках. Политика – тоже. Задавить голодом триста пятьдесят тысяч жителей республики, включая новорожденных, чтобы отыграться на одном человеке, – логика убийственная. За что? А не ходи в Белый дом, не спасай людей. Но главное – не лезь в Большую политику. Сиди тихо, паси баранов – будешь хороший.

Надо отдать должное принципиальности Ельцина. Не подписал указ об аресте, хоть и подсовывали ему под горячую руку, когда еще не улеглись страсти. Но холодный ветерок уже побежал по властным коридорам Кремля, разнося «шу-шу». Недаром меня крутили по телевидению, как «Сникерс», и газетные статьи недаром тиражировали свои домыслы.

В те месяцы Москва играла с Калмыкией в детскую старую игру, в которой надо ехать на бал, но черное с белым не надевать, «да» и «нет» не говорить. Отказывать республике ни в чем вроде бы не отказывали, но и навстречу не шли. Все мои усилия тонули в бюрократической рутине министерских канцелярий.

Впрочем, это уже было не смертельно. Россия избежала гражданской войны, и миллионы, десятки миллионов людей, над которыми смерть распластала свои крылья, ходили, дышали, жили. А ведь могло бы случиться по-другому, могло…

Кто проходил по Новому Арбату в Москве, наверное, видел на крыше одного из зданий огромный металлический белый шар. Что это? Каково его предназначение? Как-то любопытные журналисты попытались подняться на крышу. В подъезде их остановили, потребовали документы. На крышу так и не пустили: нельзя, неположено. На все вопросы – молчание. А потом и вообще вытурили: не суй нос, куда не следует. Не твое дело.

А чье же тогда? С нас дерут налоги – и немалые – на содержание армии, службы безопасности, милиции, прокуратуры. Мы вправе знать, куда идут наши деньги. Журналисты позвонили в Министерство безопасности – там и понятия не имеют. Странно, не так ли? Связались с Министерством обороны – не знают. Куда бы ни обращались за разъяснением – или молчание, или разводят руками.

А таких шаров по Москве несколько: на Арбате, на Садовом кольце, у посольства США, где-то еще. Журналисты оказались дотошными, окольными путями выяснили: в шарах сложная аппаратура для приема спутниковой связи. А можно ли с помощью этой аппаратуры прослушивать телефонные разговоры? Оказалось – можно. Даже разговор двух прохожих на улице – тоже можно. Да и не только это.

Психологи отмечают необычайную агрессивность людей с той и другой стороны в дни октябрьских событий. Проверял ли кто-нибудь напитки и продукты, которые привозились руцкистам и ельцинистам? Почему сразу же после событий тщательно убирали территорию вокруг Белого дома и поливальные машины долго мыли тротуары? Случайность? Не много ли случайностей? И странная заторможенность многих депутатов, и агрессивность попавших в зону действия этой случайности… А в трехстах метрах – люди отдыхают на скамейках, идут за хлебом, покупают цветы. Спокойные, мирные, доброжелательные…

Политика, бизнес, наука управления. У многих за этим стоит неуемная жажда власти. Каждый человек на земле – загадка. Мы не знаем себя, но пытаемся руководить другими. Еще не осознав свою собственную ценность на Земле, мы посягаем на ценность других.

Ни экономика, ни политика не имеют права подавлять человека, разрушать его тонкий, сложный внутренний мир: веру, принципы, мораль, дух. Но – пытаются, разрушают, воздействуют. Триллионы клеток живут в человеке независимо от его желания, сознания. Почему бы не использовать их против самого же человека? Каждый волос, каждая молекула существуют независимо от нашей воли, мыслей, чувств. Значит, можно подавить волю, чувства на молекулярном уровне. Мы большую часть своей жизни живем хаотично, бессознательно. Значит, можно усилить хаос, проникнуть в сон, сломать человека, подчинить его, сделать психотропным роботом. Мы стремимся к общению, потому что в нас сидит страх одиночества. Почему бы не усилить этот страх?

Много писалось о гипнотизме Гитлера, о массовом психозе немецкого народа. Мало писалось в этом ракурсе о Сталине, хотя стопроцентный «одобрямс» – это и есть психоз масс. Зомбирование населения ведется не первое десятилетие. То там, то здесь мелькают об этом короткие сообщения. Кто она, эта третья сила, тайно управляющая нами? Есть ли она? Где всплывут те сто миллиардов, на поддержку какого политического движения уйдут они, на какие тайные научные разработки пустят эти деньги? И главное – какова конечная цель?

На первый взгляд эти вопросы кажутся надуманными. Дай Бог, чтобы я ошибался. Дай Бог, чтобы ошибся болгарский академик Тодор Дичев. Дай-то Бог…

Но, помнится, несколько лет назад в корпорацию «Сан» пришел человек и предложил таблетки или порошки, которые подавляют волю человека.

– А зачем мне? – спрашиваю.

– Ну как же, Кирсан Николаевич! Вы же крупный бизнесмен. К вам масса народа ходит. Большими делами крутите. Кого уговорить, кого уломать… Сыпанул в чашку с кофе – и ноу проблем. Никакого рэкета, никаких последствий. Сам все подпишет, сам все отдаст.

Я отказался. Но ведь тот ученый пошел наверняка к другому. И я не сомневаюсь – нашел покупателя. Нет Морального закона, все дозволено. А сколько таких ученых в стране? Физиков, химиков, владеющих секретными формулами?

Каждое утро ко мне на стол кладут кипу газет. Просматриваю. Вот снова мелькнуло сообщение: ученые в загоне. Нет средств на исследования, на оплату труда. Ученые вынуждены уезжать за границу, в страны «третьего мира». Там они нужны, там рвутся к созданию ядерного, нейтронного, другого оружия. Там находят деньги на оплату труда. Мы – нет. На Игры Доброй Волн есть, а на оплату лучших мозгов страны – нет. «Умом Россию не понять», – сказал поэт. В России всегда был переизбыток талантов.