С Голынец - Иван Яковлевич Билибин (Статьи • Письма • Воспоминания о художнике)

Истоки этой строгой декоративно-линейной дисциплины приходилось искать в тех линейных техниках прошлого, где сам обрабатываемый мастером материал требовал четко[го], внимательного и экономного отношения к каждой линии. Такими источниками является ксилография эпохи Возрождения, японское искусство, а также искусство древнерусское.

Приступая к плану занятий по книжной графике на Графическом Отделении ВАХ, я считал бы, что строгая графическая линейная дисциплина, особенно, на первых порах, была бы для студентов очень полезна. Правда, художественная книга понимается сейчас гораздо вольнее и свободнее, чем она понималась в нач[але] XX в.; но если начинать с полной свободы техники, то может случиться и то, что будет выбираться путь более легкий, а самый остов строго построенной классической книги очутится в стороне и останется неизвестным. Мастер, дисциплинированный и обладающий твердым опытом, может позволить себе всякие отступления, каковые опасны для начинающих.

Темой для занятий по книжной графике в учебный год 1937—1938 я хочу взять, вообще, художественную иллюстрированную книгу. Будут постепенно разбираться все ее составные части. При этом будут демонстрироваться соответствующие образцы классического книжного искусства.

В начале занятий будут перечислены эти составные части, как-то:

1) переплет и обложка,

2) заглавный лист (форзац),

3) малые заглавные листы (для отделов книги) — шмуцтитулы,

4) заставки и концовки,

5) заглавные буквы и вообще шрифт,

6) иллюстрации.

Тем не менее первые занятия падут на шрифт и на заглавные буквы. Это существенно для художника, обрабатывающего целиком всю книгу.

Учащиеся должны сделать ряд букв в разных шрифтовых стилях и обучиться четкости и построению литеры, в каком бы стиле она ни была.

Дальнейшие упражнения должны коснуться первой, начальной, страницы текста. Здесь должны быть размещены все основные части этой страницы: заставка, заглавие (или слова: "глава такая-то"), заглавная буква — и отмечены строки самого текста.

Одновременно должны быть сделаны упражнения на составление последней страницы текста, завершающейся концовкой.

Дальше должны быть произведены упражнения на составление переплетов, обложек, титульных листов и шмуцтитулов в разных стилях и характерах.

Наконец, последним этапом, обладающим в книге, так сказать, большей автономностью, является иллюстрация, которая может быть трактована когда более, а когда менее графично.

Если позволит время, то можно было бы коснуться и ряда графических работ не книжных, но того же характера, как-то: отдельные графические листы, например дипломы и т. п.

Этикетки, марки и пр.

[1937]

НБА АХ СССР, оп-60, А-1, л. 1, 2.

Все графическое отделение носит свое название от понятия "графика". В данном случае графика понимается в самом широком не конкретном смысле, обнимая собою не только художественную книгу, но и вообще эстамп. Самый же отдельно преподаваемый предмет — "графика" — конкретизирует и уточняет данное понятие, базируясь, главным образом, на оформлении художественной графической книги со всеми ее элементами, начиная с обложки, титула, заглавных букв, всех книжных украшений и, наконец, иллюстраций.

Хотя художественная книга, не теряя в своих качествах, может иметь и иллюстрации, и книжные украшения, исполненные техникой литографской и даже офортной, но строго графическая книга имеет все же и иллюстрации, и украшения порядка штрихового и графически дисциплинированного, что отличает ее от рисунков, сделанных штрихом вольною перовою техникой, добивающейся в конечном своем результате только передачи рисунка и светотени.

Строгая, чисто графическая дисциплина, имеющая несколько разновидностей, обращает свое внимание не только на рисунок и на разницу сил отдельных пятен, но и на линию, на характер ее, на направление течения целого ряда соседних линий, на скольжение их по форме и, таким образом, на подчеркивание, объяснение и выявление этой формы этими сознательными линиями, обтекающими и охватывающими ее. Эти линии могут быть иногда уподоблены ткани, облегчающей форму, где нити или полосы приобретают то направление, которое им диктуется данной формой.

Графический рисунок может быть и типа линейно упрощенного, близкого к контурному, но, с другой стороны, и типа, обильно покрытого штриховою тканью.

Строгий график знает, помнит и сознательно направляет каждую свою линию. Тем не менее может быть дан рисунок и среднего типа, приближающегося к вольноштриховому рисунку, но с некоторым графическим налетом.

Из техник своего осуществления строгая графика знает, в сущности, две: штриховой рисунок (пером или кистью) на бумаге и ксилографию.

Полезно, для того чтобы научить глаз видеть графически, делать подсобные предварительные рисунки с натуры таким образом, чтобы в штудировке форм и на их светотени уже чувствовалось то подчиненное форме направление линий, которые впоследствии дадут окончательное графическое произведение.

Княгиня на теремной башне. Иллюстрация к сказке "Белая уточка". 1902.

Казалось бы, что трудно делать с натуры сразу же непосредственно графический рисунок. Для этого нужно иметь чрезвычайно большой опыт, и вдобавок такая работа отнимала бы чрезмерное количество времени, т. к. штрих, сделанный тушью, уже не стирается, а должен быть положен сразу. Подготовительный для графики рисунок должен оставаться в карандаше. Рисующий, глядя на форму, так сказать, примеряется к ней, ища направление своей линейной ткани; он может ошибаться в направлении течения управляемых им линий, и тогда ничто не мешает ему, взяв резинку, дать этим линиям другое, более интересное направление; и наконец, рисунок этот делается еще сравнительно быстро, рисующий дает лишь идею направления штриха для будущего окончательного графического рисунка, трактуя его еще, до известной степени, вольно.

Сделав этот рисунок, он его больше не трогает, а сдает в свой склад документов для графики. Затем уже на чистом листе бумаги, имея перед собою свой подготовительный графический рисунок, он приступает, уже без натуры, к созданию рисунка строго графического. Он делает в карандаше всю окончательную подготовку; тут он уже считается с каждой линией и дает ей и всем ее соседям должное и найденное направление; и так далее. Когда это сделано, то он приступает к туши, и здесь, хотя он и идет по своей карандашной линии, но он, с одной стороны, должен видеть ее неустанно, а, с другой стороны, как бы и забыть о ней и творить уже окончательную черную линию или пятно.