Мариам Ибрагимова - Диалог с тайным советником Сталина

Вы-то должны были знать, что с ростом военной техники возрастает манёвренность всех родов войск, а это, в свою очередь, требует усиления мобильности средств связи, позволяющей бесперебойно руководить при быстрых и длительных движениях с частыми переменами пунктов управления.

Быть может, это мелочи, не относящиеся к компетенции военного советника вождя, но считаю своим долгом заметить, что гитлеровское командование, в первую очередь, перед нападением на нашу страну обратило внимание на связь, по крайней мере в приграничных районах Белорусского военного округа.

С помощью заброшенных диверсантов в ночь перед нападением были оборваны все виды связи, и без того, можно сказать, никуда не годные.

Телефонная и телеграфная связь в приграничных районах была в неудовлетворительном состоянии — плохая трассировка линий, ветхие провода, подвешенные на деревянных стойках, установленных на крышах зданий. Телеграфная связь осуществлялась с помощью аппаратов «Юза» и «Морзе».

И ещё на что необходимо было обратить внимание, так это на магистральные линии связи, ведущие к нашим границам, которые шли через Варшаву на центр, находившийся в руках гитлеровских захватчиков.

Немцы же всё это учли и сразу после захвата Польши приступили к возведению мощных оборонительных преград и линий связи.

А что касается самого главного, прочно связавшего вашу судьбу с судьбой Сталина, того, что он раз и навсегда уверовал в глубину ваших военных познаний, в полезность ваших советов, проникся уважением не только к вашим способностям, — так он переоценивал их.

В одном прав — благодаря вам «на всю жизнь усвоил одно из правил военного искусства: как важно сосредоточить на решающем участке силы и средства, нанести по противнику неожиданный, массированный удар».

Конечно, это имеет значение при наступательных действиях, а при обороне?

Об этом вы, как военспец и советник, должны были подумать в конце тридцатых — начале сороковых годов, учтя после встречи в Бресте высокую манёвренность сил вермахта, и создать, как было сказано, мощную линию обороны вдоль всей границы. Ведь наши укрепрайоны ударные силы противника обошли, охватив их клещами осадных частей вторых эшелонов, так, кажется, было?

Ваша роль как советника главы государства, мне кажется, от начала и до конца была политической игрой, но вы же человек русский, и не сторонний наблюдатель, представляющий безграмотных рабочих и крестьян, как вы изволили выразиться.

И не просто русский, а дворянин, квалифицированный и грамотный офицер царской службы, который, пусть даже прекрасно устроившись при верховном правителе и пользуясь всеми благами кремлёвского коммунистического рая, всё же не должен был забывать, что Советский Союз — ваша родина, а советский народ — родной народ, многострадальный, стонущий от гнёта тирании, чему вы сами были свидетелем.

И необходимо было эту землю и этот народ если не оградить полностью, то хотя бы посодействовать ограничению грядущих потрясений путём воздействия на того самодура, который всё же нет-нет да и прислушивался, следовал вашим советам.

Москва знала, что Германия готовится к войне, но не только потому, что СССР для Гитлера — главное препятствие на пути к мировому господству Если фюрер, скажем так, был профаном, то в правящих кругах Германии понимали, что мирового господства никто в мире ещё не достигал и никогда не достигнет. А вот германским монополистам прежде всего нужны были наши богатые недра, «чёрное золото» Кавказа, Персидского залива и Аравийского полуострова, не считая территорий вообще и людских ресурсов в частности.

Сталин, конечно, не мог смириться с потерей власти и приходом Гитлера — самого ярого противника коммунизма. Он боялся его как огня и судил о нём по себе.

Уж кто-кто, а вы, Николай Алексеевич, прекрасно знали, что задолго до нападения фашистской Германии на Советский Союз официальная разведка и главы посольств дружественных государств не раз предупреждали о нападении и даже называли сроки.

Зачем же пытаетесь свалить вину просчётов Сталина, так сказать, с больной головы на здоровую? Сталин, мол, ни при чём, а виноват Генеральный штаб — мозг армии. И опять лицемерие! Зная, что Советским Союзом правил только один мозг — мозг Сталина. Разве Генеральный штаб нашей армии заключал секретные договоры и тайные сделки с Гитлером?

Если говорить прямо, то любимый вами вождь в тот сложный период военно-политического кризиса больше верил Гитлеру, нежели данным разведки.

Не Гитлер ли обманул Сталина, уверив, что он перебрасывает немецкие дивизии с запада в Польшу, чтобы дезориентировать, сбить с толку англичан и американцев перед тем, как совершить бросок через Ла-Манш в Англию, фактически готовясь к нападению на нашу страну?

Командование вермахта во главе с рейхсканцлером, по опыту войны 1914 года, знало, что Россия не Чехословакия и не Польша — по ней парадным маршем не пройдёшь. И потому тщательно отрабатывало предстоящие военные операции и готовилось к молниеносной войне. Иначе бы он не стал заключать с нами мирные и торговые договоры и выкачивать из нашей страны самым подлым, грабительским путём всё необходимое для окончательного укрепления военной мощи вермахта и накопления промышленных и продовольственных ресурсов в расчёте не на один год.

В августе тридцать девятого, сразу после подписания Акта о ненападении между Советским Союзом и Германией, было заключено и торговое соглашение. И с первых дней принятия этого документа до первого дня нападения фашистов на нашу страну в Германию днём и ночью по сухопутным магистралям и водными путями летели эшелоны с зерном, живым скотом, рудой, нефтью, каменным углем. А взамен посылались «винтики-болтики» для ремонта нашего броненосца, который заржавел от долгого стояния на запасном пути.

А вы, Николай Алексеевич, уверяете, что «договор дал нам в ту пору определённые выгоды».

Позвольте спросить: какие?

Оттянул на год и десять месяцев время нападения на нашу страну? Ведь вы вместе с вождём и генералитетом нашей армии за этот период почти ничего не сделали для укрепления обороноспособности страны, мобилизации сил и ресурсов для защиты, уверив себя и народ в искренности и дружелюбии Гитлера.

В те далёкие годы моей молодости я особо не интересовалась политикой, да и теперь плохо в ней разбираюсь, но газеты читала, радио слушала и благодаря хорошей памяти запомнила славословия в адрес Гитлера как социалиста и автора уникального сочинения «Моя борьба».