Валерий Воскобойников - Утренние колокола. Роман-хроника

Неожиданным рывком он сбросил жандармов, но на него бросились шестеро других, они ломали его, волоча к полицейской карете.

Он еще сопротивлялся, специально кричал громче, ругался, чтобы собрать толпу, чтобы там, в толпе, мог оказаться хоть один знакомый, знавший его в лицо, и тогда он бы известил всех других об аресте Лопатина.

Толпа была велика, но знакомых не оказалось.

Наконец его посадили в коляску. Там он вновь оттолкнул одного, ринулся на второго, но снова на него навалились, и вновь он был побежден.

Его держали за руки всю дорогу до жандармского управления.

Последний шанс он использовал там, в управлении. Ему нужно было немного – лишь минута со свободными руками.

Он вновь рванулся, на мгновение вырвал обе руки, спеша, вытащил из кармана записки с адресами, сунул их в пересохший рот.

Но тут же на него навалились опять, сдавили горло, и он потерял сознание.

Жандармский офицер Лютый, тот, который день назад стоял у картины Репина, брезгливо расправлял на столе тринадцать тонких листков, испещренных мелкими, но четкими буквами.

На многие годы Лопатин стал узником Шлиссельбурга.

Его освободила революция 1905 года.

Много раз Энгельс обсуждал с Марксом то, о чем читал сейчас на исписанных вдоль и поперек страницах рукописей, казалось бы, это было известно ему, но сейчас, уходя вслед за Марксом в глубину его мыслей, противопоставлений, неожиданных парадоксов и изящных выводов, он снова восхищался и радовался за друга, как бы ежедневно беседовал с ним.

Через два года после смерти Маркса второй том «Капитала» был готов к изданию. В предисловии к нему Энгельс писал, что он «ограничился по возможности буквальным воспроизведением рукописей, изменяя в стиле лишь то, что изменил бы сам Маркс». Конечно же, он приуменьшил свою роль. Даже само предисловие было ценным вкладом в теорию политической экономии.

Когда-то произведения Маркса просто замалчивались. Теперь, когда молчать о них стало невозможно, буржуазные критики старались уменьшить их значение. Они стали уверять, что Маркс свои теории списал у других авторов. Энгельс проанализировал работы тех авторов и доказал, что Маркс не мог заимствовать у них своих открытий, по той простой причине, что у этих авторов таких открытий никогда не было и не могло быть при их взглядах.

«Всю жизнь я делал то, к чему был предназначен, – я играл вторую скрипку… Я рад был, что у меня такая великолепная первая скрипка, как Маркс», – писал он старому другу Беккеру.

Теперь, после выхода второго тома надо было приниматься за подготовку третьего.

«Не только я благодарю тебя за проделанную тобой работу, все наши социалисты, социалисты всех стран должны наградить тебя величайшей признательностью», – написала Лаура Лафарг, когда получила второй том «Капитала».

Это было и просто и удивительно: казалось, недавно маленькие девочки Маркса нетерпеливо ждали приезда к ним Генерала, писали ему детские наивные письма, а теперь они были красивыми взрослыми дамами, стояли во главе рабочего движения.

Еще недавно Маркс шутливо жаловался в письме к Лауре: «Этот надоедливый парень Лафарг мучает меня своим прудонизмом и, должно быть, до тех пор не успокоится, пока я не стукну крепкой дубиной по его креольской башке».

С тех пор Лаура стала сначала невестой, а потом женой бывшего студента-медика, Поля Лафарга, исключенного из Парижского университета за пламенные революционные речи.

Потом они вместе работали во французской секции Интернационала, после поражения Коммуны едва спаслись от версальских палачей, а теперь снова возглавляли рабочее движение во Франции. Лаура любила современных французских поэтов и переводила их на английский. Энгельс читал ее переводы Бодлера, Беранже. Он написал, что за перевод поэмы «Сенатор» Беранже сказал бы ей «Молодец!» и не знает, можно ли по-русски в женском роде употребить «Молодца!».

Работа над третьим томом «Капитала» взяла у Энгельса больше десяти лет.

Маркс успел сделать неполный первоначальный набросок. В нем было немало пробелов. Эти пробелы надо было заполнить, обработать большой фактический материал, который Маркс успел лишь собрать, написать полностью и дописать за друга несколько глав.

Глаза часто болели, особенно по вечерам.

Энгельс все чаще беспокоился, что не успеет закончить работу, и тогда никто уже не сможет разобрать почерк Маркса. Он даже решил использовать молодых своих друзей: обучить их чтению страниц, которые когда-то заполнял быстрыми, нетерпеливыми строками Маркс, делая при этом множество сокращений.

Одновременно Энгельс готовил новые издания прежних томов, писал предисловия к ним, вносил дополнения и поправки.

Важнейшие рукописи, которые Марксу удавалось пристроить с трудом, которые арестовывались тотчас после издания, Энгельс в эти годы опубликовал заново.

К концу 1894 года третий том «Капитала» был готов.

И снова Лаура Лафарг писала Энгельсу:

«Я не знаю, как благодарить тебя. Просто голова кружится, когда думаешь о той огромной работе, которую тебе пришлось проделать по обработке и завершению книги… и самое ужасное, что никто не может даже помочь тебе в этом…».

За два года перед смертью Маркс увлеченно изучал историю первобытной культуры, законспектировал немало научных трудов.

Энгельс историю человечества изучал с детства. Поэтому написать книгу, о которой они с Марксом много говорили, он считал исполнением завещания друга.

Книга называлась «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Она вышла в 1884 году, и Энгельс частично использовал в ней конспекты и критические заметки Маркса. Этот серьезный, важный для того времени и будущих десятилетий научный труд Энгельс написал просто и увлекательно. Книга читалась как приключенческий роман и одновременно на строго научной основе развивала дальше марксистскую теорию государства, общества и существования в них отдельной личности.

– Генерал, я опять обращаюсь к тебе за помощью! – смеясь, говорила Элеонора после очередной схватки с полицейскими в Гайд-парке. – Хотели разогнать митинг, но мы их здорово отделали!

– Однако и наша армия понесла урон, оставив на поле боя рукава от платья и шляпу, – замечал Энгельс.

И старая Ленхен приходила, чтобы хоть как-то восстановить истерзанный гардероб Тусси.

В детстве Тусси мечтала поступить юнгой на пароход и писала президенту Линкольну длинные письма, советуя, как победить быстрее в войне. Она была талантлива в любом, деле, за которое бралась, и многие прочили ей блестящую театральную будущность.

Потом она вышла замуж за последователя Дарвина доктора Эвелинга и увлекла его в коммунистическую деятельность.