Михаил Ширвиндт - Мемуары двоечника

Так вот, физичка. Однажды в середине десятого, последнего, года обучения, она, ставя мне очередную двойку, заявила:

— Запомните все: Ширвиндт не сдаст физику на выпускном экзамене! И останется на второй год! Даю слово!

Вот так вот — СЛОВО! Я занервничал. Заволновались родители. И мне, нуждающемуся в дополнительных литературе или истории, нашли репетитора по физике! Полгода я, чуть не плача, выслушивал объяснения милейшей Славы Исаевны, но не осилил! Ну, может быть, совсем чуть-чуть, хотя бы стал понимать значение «физических» слов.

И наступает время экзаменов! У меня и без физики полный завал (я, кстати, ходил еще к репетитору по математике)… Готовлюсь, не сплю ночами, хожу на консультации… И вот на консультации по физике физичка заявляет:

— Помните, я говорила, что Ширвиндт не сдаст экзамен? — все затихли, а я думаю, сейчас скажет: «Но, видя, как прилежно он занимался эти полгода, посещал дополнительные уроки, я меняю свою точку зр…» Она не дала мне додумать и продолжила:

— Так вот, я подтверждаю это: он останется на второй год!

Выйдя из класса, я бесцельно побрел по коридору и через какое-то время обнаружил себя на пороге кабинета Мильграма. «Это последний шанс», — подумал я и постучал.

Мильграм, как всегда, грозно восседал за огромным столом в облаках дыма.

— Что надо? — сухо спросил он.

— Леонид Исидорович, — набравшись духу, начал я. — Вы хотите видеть меня еще год?

— Только в страшном сне.

— А придется наяву!

— ???

— Меня физичка (естественно, я назвал ее по имени) оставляет на второй год.

— Объясни.

И я поведал ему все про клятвы перед классом, про Славу Исаевну, про Клайперона и даже вскользь упомянул Люссака.

— Все это глупости и бред! — рявкнул он. — Иди занимайся!

И я ушел!

Через день пришел… И начался экзамен!

Помимо физички (я забыл сказать, что она была еще и завучем) в классе присутствовали инспекторы РОНО: для контроля. Волновались даже отличники, что уж говорить обо мне. Я вытянул билет…

Чтобы вы получили представление или просто вспомнили, как они выглядели, я покажу вам произвольно взятый билет для выпускного экзамена:

«Билет № 3

1. Первый закон Ньютона. Инерциальные системы отсчета. Взаимодействие тел. Сила. Масса. Второй закон Ньютона. Третий закон Ньютона.

2. Экспериментальное задание по теме «Оптика»: наблюдение изменения энергии отраженного и преломленного световых пучков.

3. Текст по разделу «Молекулярная физика», содержащий описание использования законов МКТ и термодинамики в технике. Задания на понимание основных принципов, лежащих в основе работы описанного устройства.

И задача.

Условие:

Расстояние между двумя городами почтовый голубь пролетает при отсутствии ветра за t = 60 мин, а при встречном ветре за время t 2 = 75 мин.

За какое время t 1 голубь преодолеет это расстояние при попутном ветре?»

Казалось бы, очень элегантная задача, хотя способ почтовой связи наводит на мысль, что сочинял ее чуть ли не сам Гей. Но самое милое в этой простенькой задачке — решение:

«При попутном ветре, очевидно, относительно Земли, скорость голубя равна сумме скорости ветра υ и скорости голубя в отсутствие ветра υ 1, а расстояние S между городами будет равно:

S = (υ 1+ υ)t 1. (1).

При встречном ветре это же расстояние S птица преодолеет с относительной скоростью, равной разности скоростей голубя и ветра, и, соответственно,

S = (υ 1— υ)t 2. (2).

В отсутствие ветра расстояние между городами голубь пролетит за время t = S/υ 1. (3). (Конечно, (3) можно было записать в том же виде, как и два предыдущих соотношения, т. е. S = υ 1t.)».

Задача физически решена: мы имеем три уравнения с тремя неизвестными, остается только их решить. Решать можно, что называется, в любом порядке.

Приравняв (1) и (2), т. е. исключив расстояние S, мы свяжем скорости υ и υ 1:

(υ 1+ υ)t 1 = (υ 1— υ)t 2.

Раскрываем скобки, вновь группируя, получаем:

υ 1t 1+ υt 1 — υ 1t 2+ υt 2 = 0, или υ(t 1+ t 2) = υ 1(t 2— t 1).

Откуда

υ = υ 1(t 2— t 1)/(t 1+ t 2). (4).

Далее можно подставить (4) в (2):

S = (υ 1— υ 1(t 2— t 1)/(t 1+ t 2))t 2 = υ 12t 1t 2/(t 1+ t 2). (5).

Осталось подставить (5) в (3) и выразить искомое t 1:

t = 2t 1t 2/(t 1+ t 2).

Отсюда окончательно: t 1= t 2t/(2t 2— t). (6).

Вычисляем: t 1 = 75 мин * 60 мин /(2*75 мин — 60 мин) = 50 мин.

Ответ: 50 мин.

Вспомнили? Ужаснулись? Вот-вот!

В общем, я с подобным билетом сажусь готовиться, роюсь в шпаргалках, перешептываюсь с соседями… как вдруг открывается дверь и входит Мильграм.

Никто этому не удивился: директор проверяет, как идет экзамен. Он поговорил с тетками из РОНО и стал прохаживаться вдоль проходов. Потом неожиданно для всех подсел ко мне и сурово спросил:

— Готов?

— Ну, это… да, наверное… Вот тут еще задача… — замямлил я.

— Отвечай!

Немая сцена!

— Вам? — выдохнул я.

— Да.

— Нет-нет! — засуетилась физичка. — Он будет сдавать мне!

— Я же сказал, что сам приму экзамен у Ширвиндта! — «стальным» голосом произнес Мильграм.

— Но вы не можете!.. Нет!.. Я! — верещала физичка.

— Отвечай! — повторил Леонид Исидорович, уже не глядя на нее.

Представители РОНО ничего не понимали.

И я начал! Сначала сбивчиво, боясь, что спугнут, потом все более уверенно, вспоминая опыт папиных проверок уроков, тем более что терминов я нахватался у Славы Исаевны — в общем, тараторил, не закрывая рта. Мильграм сидел с умным серьезным лицом, не понимая ни слова из моей тарабарщины (в школе он преподавал историю), и все больше напоминал мне моего папу. Потом я показал ему перерисованную со шпаргалки задачу про какие-то диоптрии, линзы и фокусы и выдохнул:

— Все.

Мильграм растерянно посмотрел на меня и спросил:

— И что?

Понимая, что страшное уже позади, в предвкушении триумфа я, набравшись наглости, скромно проговорил:

— По-моему, «пять».

Это хамство даже заставило его улыбнуться. Он, разглядывая мою оптическую задачу, снял массивные очки, повертел ими и спросил:

— Сколько здесь диоптрий?

— 75, — наобум выпалил я.

— Три, — сказал он.

— Что «три»?

— Три диоптрии, и ты получаешь тройку.

Я решил не гневить судьбу и, тихо шелестя крыльями, вылетел из класса!

А теперь вспомните «Паша, потерпи». Теперь вы понимаете, почему Мильграм Леонид Исидорович — народный учитель СССР, почетный гражданин города Москвы и почему Гимназия № 45 носит его имя?!

Высотка на Котельнической набережной считалась и продолжает считаться домом элитным.

Там жили и генералы, и ученые, и деятели культуры: Галина Уланова, Михаил Жаров, Василий Аксенов, Евгений Евтушенко, Фаина Раневская, Клара Лучко…

Знаменитости жили, как правило, в центральной, высотной, части дома, а мы, «бойцы невидимого фронта», в крыле, выходящем на Москву-реку. Наша семья там оказалась случайно, по обмену, а вообще этот корпус проходил по ведомству КГБ, и селили туда действующих и бывших сотрудников этих органов. (Хотя, как вы знаете, «бывших» там не бывает.) Над нами, например, жил и живет замечательный Феликс Дзержинский — артист оригинального жанра и внук Феликса Эдмундовича.