Петр Лещенко - Петр Лещенко. Исповедь от первого лица

За годы войны отчиму удалось скопить немного денег. После того как из Бухареста выгнали всех евреев, у него появилось много работы. Большинство зубных техников и дантистов Бухареста были евреями. Когда их не стало, даже такие посредственные специалисты, как мой отчим, стали получать много заказов. В 1944-м сбережения отчима сильно выручили всю семью. Всегда, при любых обстоятельствах, надо что-то откладывать на черный день. У мамы моей на кухне всегда были особые мешочки, в которые она откладывала сэкономленную крупу или муку. Насыплет в чашку сколько ей нужно для приготовления обеда и отложит от насыпанного горсточку в мешок. Что немного убыло — незаметно, а в мешке мало-помалу прибавляется. Меня сначала, по молодости, смешила такая экономия, но после я понял, что сбережения придают человеку уверенности в себе. Я же вырос в капиталистическом мире, где приходилось надеяться только на себя.

В свободное время я занимался с Верочкой. Недолгое обучение в одесской консерватории пошло ей на пользу. Румынский она осваивала очень быстрыми темпами. Понимать румынскую речь она научилась еще в Одессе, а теперь училась грамотно говорить и писать. Румыны оценивают человека в первую очередь не по одежке, а по тому, насколько грамотно говорит он по-румынски. То же самое касается пения. Певица, поющая на румынском с акцентом, успеха у румын никогда иметь не будет. Кроме того, в Бухаресте ценилась несколько иная манера исполнения, более сдержанная, нежели в Одессе, более аристократическая. Этому тоже надо было учиться. Репетировать дома нам было невозможно, поскольку музыка и пение беспокоили маму. Приходилось репетировать дома у Валечки. Она с удовольствием разрешила нам это и дала Верочке много полезных советов. В июне Верочка уже была готова к выступлениям. Я спросил ее, как она хочет петь — одна или со мной и какой псевдоним хочет выбрать. Вопрос был не пустым. Да, в Одессе мы с Верочкой выступали вместе, но я не собирался навязывать ей то же самое в Бухаресте. Я допускал, что в глубине души она могла желать самостоятельной карьеры, но стеснялась сказать мне об этом. Поэтому счел своим долгом спросить. «Только с тобой и только под фамилией Лещенко!» — не раздумывая ни секунды, ответила Верочка. Я был рад, что она так ответила, но переспросил: «Ты на самом деле этого хочешь?» Верочка рассмеялась и обняла меня. Так мы и продолжили выступать вместе в Бухаресте. Так и выступаем до сих пор.

Мы выступали вместе с Верочкой с конца июня до начала августа 1944 года, а затем нам пришлось сделать перерыв. Уже в конце июля началось повальное бегство из Бухареста. Бежали те, кто имел основания опасаться прихода Красной армии, а таких в Бухаресте было предостаточно. До поры до времени они тешили себя надеждой на чудо. Одни надеялись на Гитлера, который грозился по радио пустить в ход какое-то сокрушительное оружие. Другие говорили, что англичане с американцами не пустят Сталина в Европу. Были и другие предположения. Но дело закончилось Августовским восстанием [90] Августовское восстание (августовский переворот 1944 года) — государственный переворот в Румынии 23 августа 1944 года, организованный и проведенный королем страны Михаем Первым и оппозиционными партиями. Переворот был направлен против кондцукэтора Иона Антонеску и его сторонников в высших эшелонах власти. В ходе переворота Ион Антонеску и его высокопоставленные сторонники лишились своих должностей и были арестованы, а Румыния перешла на сторону стран антигитлеровской коалиции. После ареста Антонеску был выдан советскому командованию и переправлен в Советский Союз. После войны он был передан румынскому коммунистическому правительству. 17 мая 1946 года Ион Антонеску и тринадцать его соратников из числа бывших руководителей государства (в том числе и губернатор Транснистрии Георге Алексяну) были приговорены народным трибуналом в Бухаресте к смертной казни. . В Бухаресте несколько дней было очень неспокойно. Мы с Верочкой в те дни радовались тому, что ее мать и братья находятся в Либлинге, далеко от Бухареста. Мы сидели дома всей семьей. Валечка с сыном на это время тоже перешла к нам, потому что вместе нам было спокойнее. Были опасения, что гитлеровцы, в ответ на заявление короля Михая о переходе Румынии на сторону коалиции [91] То есть — антигитлеровской коалиции. , попытаются оккупировать Румынию. Это означало, что в Бухаресте могут разгореться ожесточенные бои. На наше счастье, у Гитлера уже не было сил для оккупации Румынии. Его фронты трещали по швам. Мы ожидали, что венгры тоже последуют румынскому примеру, но венгры до конца войны оставались на стороне Гитлера.

Сторонники Антонеску немного постреляли в Бухаресте, но слава богу, этими несколькими перестрелками все и обошлось. 31 августа в Бухарест вошла Красная армия. Нашей радости не было предела. Многие радовались. Чуть ли не полгорода вышло на улицы встречать советских солдат. Мы с Верочкой и Валечкой тоже были среди встречающих.

Началась новая жизнь. Тогда, правда, еще не было понятно, что будет дальше. Но одно мы знали наверняка — фашистов прогнали, они больше не вернутся, скоро они будут уничтожены окончательно.

При первой же возможности к нам в Бухарест приехали Верочкины родственники. На первых порах они поселились дома у Валечки, поскольку в то время снять жилье в Бухаресте было невозможно. Никто не сдавал жилья, никто не хотел пускать постояльцев. Валечка не возражала, напротив — радовалась тому, что может сделать что-то доброе для родственников Верочки, которую она полюбила словно родную сестру. Даже сказала мне как-то раз: «Ах, как же Вера похожа на Катю». Большого внешнего сходства между ними не было, просто Валечке хотелось так думать.

У Верочкиного брата Георгия, которого дома звали Жориком, еще в Одессе обнаружился артистический талант. Он хорошо, с чувством пел, хорошо танцевал и собирался стать артистом. В Бухаресте я занялся его образованием. Научил его самому основному, тому, с чего начинает любой артист, подарил одну из своих гитар и подобрал кое-какой репертуар. Жорик очень хотел выступать, прямо-таки рвался, но мы с Верочкой тактично, чтобы не обидеть, объяснили ему, что до выступлений нужно очень многому научиться. К сожалению, артистом Жорик так и не стал. Вернувшись в Советский Союз, он стал работать шахтером и учиться на инженера.

Советские солдаты остались в Бухаресте ненадолго. Они ушли добивать врага. Румыны теперь стали союзниками Советского Союза и тоже воевали с гитлеровцами. Многие из знакомых офицеров, которых я встречал в Бухаресте, были растеряны. Вчера одни были врагами, а другие союзниками, сегодня же все наоборот и те же самые командиры посылают солдат сражаться с бывшими союзниками. Рассуждали все по-разному, но сходились в одном — надо сделать все возможное для того, чтобы война закончилась как можно скорее. Люди устали от войны.