Василий Козлов - Люди особого склада

Эсэсовец говорил об этом сквозь зубы, злобно, исподлобья бросая на нас колючие взгляды. Ему хотелось видеть, какое впечатление производят на нас его слова. Он говорил с явным расчетом на то, чтобы смутить нас, ошеломить неожиданностью. Зная, что это последние часы его жизни, он всеми силами старался показать, что и мы не жильцы на этом свете.

— Мы не будем отступать под Москвой, — злобно шипел он, — мы будем только выравнивать фронт. А если отс-ступим, после нас ос-станется только шварц земля и — это… шварц пепел. — А потом, немного помолчав, добавил: — Пусьтыня.

— Захлебнешься, бандит! — с отвращением бросил Гальченя. — Тому, о чем ты тут говоришь, никогда не бывать.

В полевой сумке эсэсовца найдены копии приказов командования центральной группировки войск СС. В них указывалось, что в связи с ухудшением положения на фронте надо более энергично и более жестко взяться за «наведение порядка» на оккупированной территории. Эсэсовской дивизии и отрядам СС, расположенным на территории Слуцкого, Старобинского, Копыльского, Гресского, Любанского, Осиповичского, Глусского, Октябрьского районов, приказывалось немедленно уничтожить партизан, очистить территорию и коммуникации, создать благоприятные условия для маневрирования и перегруппировок фашистских войск.

Специальной инструкцией определялись формы и методы диверсионной и шпионской работы. Намечалось создание провокационных партийных органов в городах и районных центрах, организация провокационных партизанских отрядов и групп, открытие диверсионных школ во многих городах Белоруссии, в частности в Слуцке, Бобруйске и Борисове.

Засылая в отряды шпионов и диверсантов, фашисты рассчитывали ослабить партизанское движение, дезорганизовать его, сыграть на некоторых слабых сторонах партизанской жизни. Инструкция о выведении из строя командно-политического состава, работников партийного подполья была разработана особо. Здесь враг пустил в ход все средства: сотни видов отравы, тифозную вошь, заражение венерическими болезнями.

Материалы допроса оказались очень полезными. Трудно было предвидеть все то, что мы услышали от пленного эсэсовца, о чем узнали из документов. Все это еще раз убеждало в своевременности нашего совещания и важности тех вопросов партизанской войны, которые мы собирались обсудить.

Совещание должно было разработать конкретный план совместных действий отрядов и групп на зиму 1941/42 года. Мы понимали, что если не укрепить отряды, не объединить их действия, то некоторые зимой ослабят свою деятельность. Нам же надо расти и умножать свои силы.

Перед нами возникали новые и сложные задачи: охрана населения, городов и деревень, материальных богатств. Всего этого не сделаешь с малыми, не окрепшими и не объединенными под единым руководством силами.

Ненависть и гнев против захватчиков охватывали все более широкие массы белорусского народа. Это обязывало подпольный обком подумать об организации единого руководства партизанскими отрядами в Полесской, Барановичской, Молодечненской и Могилевской областях.

Отрядов было у нас уже немало, и с каждым днем они все росли и укреплялись. Отряды Коржа и Меркуля уже насчитывали по нескольку сот человек каждый. По существу, там было уже четыре отряда: Никита Бондаровец и Федор Ширин проводили самостоятельно сложные операции. Если же проводилась крупная операция, старобинцы выступали вместе, общее командование в таких случаях брал на себя Василий Захарович Корж. Отряды Павловского, Храпко, Покровского, Зайца, Жуковского, Долидовича, Ходоркевича, Филиппских насчитывали более сотни партизан каждый; значительно выросли отряды Патрина, Розова, Столярова, Шатуры и других.

Недавно начал самостоятельно действовать сильный отряд Антона Петровича Пакуша и Анатолия Яковлевича Жулеги. Это те самые люди, с которыми мы встретились в июле в деревне Заболотье Октябрьского района. Тогда у них была небольшая группа, и возглавлял ее председатель сельсовета Русаков. Теперь Русаков также был в отряде, но не командовал. Пожилой, слабоватый здоровьем, он мог приносить пользу на месте, когда группа была еще на положении скромных резервов, а когда пришлось действовать в открытую, командиром стал председатель колхоза Пакуш. В этом человеке удачно сочетались редкая душевная доброта с решительностью и твердостью характера. Он был инициативным и смелым человеком, любил строгий порядок, но иногда забывался и смотрел на свой отряд как на колхоз в подполье. Не было войны — колхозники работали на поле, напал враг на Родину — они сменили плуг на ружье и пошли воевать.

На войне — по-военному, но раз в отряде те же самые колхозники и тот же самый председатель колхоза, то по привычке иной раз и военные вопросы решали по-колхозному. Устроят собрание и решают, что и как лучше сделать. Пакуша они выбрали командиром на общем собрании, а в протоколе записали: просить Минский обком утвердить его командиром отряда.

В соседнем, Копаткевичском районе начал активно действовать отряд Михайловского и Жигаря. Председатель Копаткевичского райисполкома Михайловский и директор МТС Жигарь были оставлены в тылу врага. Долгое время им не удавалось организовать сильный партизанский отряд, и с маленькой партизанской группой они кочевали где-то в лесных дебрях. Должно быть, поэтому мы в первые дни подполья не могли установить с ними постоянную связь. После разгрома отрядами Долидовича и Павловского гитлеровского гарнизона мы встретились с Михайловским и Жигарем. Они уже твердо стали на ноги, возглавили партийное подполье и партизанское движение в районе. Большую помощь оказали им в этом Савелий Константинович Лященя и группа коммунистов из отряда Долидовича, которых направил обком со специальным заданием в этот район.

Мы давно знали о героической борьбе дукорских, руденских, пуховичских, борисовских партизан. С секретарем Руденского райкома партии Николаем Прокофьевичем Покровским держали регулярно связь с первых дней войны. Представитель обкома был у него не один раз. В Осиповичском районе действовали отряды Шатуры и Ольховца — бывшего заведующего райземотделом. Под Минском укреплялся отряд «Штурм». В Пуховичах активно действовал на коммуникациях отряд Евгения Филиппских.

Все это ставило в порядок дня вопросы координации боевых действий, централизованного и систематического руководства партизанским движением. Важно было умело сочетать партийную работу в подполье с оперативным руководством боевыми действиями партизан.

Совещание началось вечером. Собрались почти все, кого мы вызывали. Мы еще раз внимательно прочитали доклад председателя Государственного Комитета Обороны на торжественном заседании Московского Совета депутатов трудящихся и речь на параде войск Красной Армии 7 ноября 1941 года.