Василий Козлов - Люди особого склада

Полицай подошел к Марусе. Держась за верстовой столб, она пыталась встать, ноги подкашивались, мучил тяжелый кровавый кашель, шумело в голове.

— Вот мы тебе поможем, молодичка, — с издевкой промолвил он и протянул руки.

Маруся оттолкнула их и, собрав все силы, встала.

— Вот и хорошо! — издевался полицай. — Поднялась сама — столб помог. А чтобы ты снова не упала, мы привяжем тебя к этому столбу… Вот так… И руки привяжем, и ноги, и шею. Под ноги вот этот камень подложим… Будешь стоять выше всех… Если твой коханый выстрелит, так пуля прямо в тебя и попадет. Видишь, как хитро придумано, ты не смотри, что наш «шрамоватый» с виду нескладный. Чтобы пуля не пробила тебя, ты прикажешь своему коханому не стрелять… Пусть лучше живым сдается, потому что лучше живому в пекле, чем мертвому в раю.

— Ада-ам! — крикнула Маруся изо всей силы. Ночное эхо подхватило ее голос и понесло далеко-далеко. — Ада-ам! — повторила женщина. — Полиция!..

Но ребят уже не нужно было звать. Заметив, что Маруси долго нет возле них, они стали ее искать и услышали голоса. Вскоре Майстренко с комсомольцами был уже возле самой дороги. Не успели полицаи развернуться, как ребята ударили из автоматов. Один предатель упал на землю, отполз в чащу и начал стрелять в Марусю, но не попал. Майстренко пустил по нему очередь, и он замолчал.

Партизанская пуля подбила «шрамоватого». Бросив винтовку, он спрятался в кустах. Искать его не стали. Остальные полицейские рассыпались в темноте, как испуганные зайцы, и, только отбежав более километра, начали беспорядочно стрелять.

Так в эту ночь и не удалось комсомольцам добраться до Нижина. Маруся еле стояла на ногах, ей нужен был хотя бы короткий отдых. Да к тому же было ясно, что в эту ночь не будет спокойно ни в Нижине, ни в Кузьмичах.

Подпольщики дошли до Барикова и нашли Настю Ермак. Настя оживилась, стала энергичной, деловой, когда увидела, что партизаны нуждаются в ее помощи. Марусю она взяла к себе и устроила в боковушке, в которой когда-то лежал больной Бондарь. Сейчас же напоила ее отваром мяты, растерла спину и сделала компресс.

Маруся пробыла у Насти несколько дней, а потом совсем перебралась в партизанский отряд. Туда же вскоре пришли нижинские комсомольцы. Все они стали партизанами.

Перед уходом в лагерь они связались со своими односельчанами и передали записку арестованным девушкам.

«Не теряйте веры, дорогие! — писали ребята. — С вами мы все, все наши партизаны и партизанки, все честные люди. Держитесь, скоро мы придем к вам на помощь!»

Феня начала работать в Любанском райкоме комсомола, под руководством Адама Майстренко. Любанский райком комсомола, как и райком партии, базировался при отряде Долидовича. Комсомольские организации были при других отрядах, а также в деревнях, и Фене приходилось бывать всюду. Ходила она чаще всего одна, а иногда со своей сестрой Марусей. В деревни пробиралась глухими тропами, только ей одной известными.

Опаснее всего было пробираться в Нижин. Феню опасность не пугала. Она являлась туда всегда в точно назначенное время. Бывало, соберутся подпольщики в законспирированном месте и ждут. На улице тьма непроглядная, злая метелица заносит дороги, а комсомольцы уверенно поглядывают на часы: еще минута-две, и Кононова появится. Если она задерживалась, комсомольцы все равно ждали. Они знали — Кононова придет, никакие трудности ей не помешают. И Феня приходила. При ее появлении у комсомольцев поднимался боевой дух, самое сложное задание казалось не таким трудным. Каждому хотелось делать все так, как делает Феня, во всем брать с нее пример.

Однажды Феня получила очень ответственное задание: ей поручили пробраться в Кузьмичи и Постолы, раздобыть там планы немецко-полицейских укреплений; найти в этих деревнях своих людей, которые обо всем информировали бы партизанское соединение.

Майстренко уже давно вынашивал план разгрома кузьмичского гарнизона. Эта идея пришлась по душе и Розову. Оба уже несколько раз обращались в штаб соединения с просьбой разрешить им проведение операции. Они хотели ударить сразу, долго не раздумывая, хотя и сами понимали, что это слишком рискованно. Штаб не мог дать согласия на такую скороспелую операцию. Нам было известно, что гарнизоны в Кузьмичах и Постолах Любанского района, Ламовичах Октябрьского района, в Погосте Старобинского и Уречье Слуцкого районов большие и хорошо вооруженные. Расположенные на узлах дорог, эти гарнизоны служили заслоном между районами и должны были препятствовать распространению партизанского движения. В Кузьмичах и Постолах — несколько дотов, связанных подземными ходами, на перекрестках — дзоты. Пулеметов и боеприпасов здесь хватало. Ясно, что к операции по разгрому этих гарнизонов надо тщательно подготовиться.

У Фени Кононовой были надежные люди в Кузьмичах и в Постолах, однако проникнуть туда трудно. И днем и ночью по улицам ходили патрули, дзоты вынесены далеко за околицы, и гитлеровцы задерживали всех, кто шел или ехал в деревню и из деревни. Феня долго думала, как лучше выполнить задание. Надежный план все не складывался. Она пошла к Марусе. Сестры встретились в молодом ельнике, присели рядом на пеньках. Начался разговор по душам, совсем по-домашнему, только тема не домашняя.

— Что ты мне посоветуешь? — спросила Феня. — Ты ведь у меня старшая, лучше все знаешь.

— О чем ты? — удивилась Маруся.

— Об одном задании. Надо сходить в Кузьмичи и Постолы. Наши люди там есть, только вот связь с ними порвалась. Не могу придумать, как мне до них добраться через посты и дзоты, как встретиться?.. Десяток вариантов перебрала, все как-то ненадежно, все как-то не так выходит, как хочется.

— Расскажи мне свои варианты, — попросила Маруся.

Феня рассказывала, а Маруся слушала и взвешивала каждый вариант. Некоторые были не под силу одному человеку, хотя Феня с этим не соглашалась. Она не обращала внимания ни на трудности, ни на риск: у нее нашлись бы силы преодолеть любые препятствия, а рисковать своей жизнью она привыкла.

Феню беспокоило только одно: придуманные ею варианты не обещали успеха.

— Все это не то, — заметила Маруся, когда Феня смолкла. — Смелости и находчивости у тебя, Феня, на пятерых хватит! Но дело это надо хорошо обдумать. Может быть, что-нибудь лучшее найдется.

— Для этого и пришла к тебе, — ответила Феня.

— А что, если воспользоваться еще одним вариантом?

— Каким? — обрадовалась Феня.

— Самым простым!

— Бывает, что самый простой — самый лучший, — заметила Феня. — Говори, может быть, на мое счастье, подашь хорошую мысль.

— Ты Адамку, Лидиного братишку, знаешь? — спросила Маруся.

Феня сразу обо всем догадалась.