Жан Эрбе - Французы и русские в Крыму. Письма французского офицера к своей семье во время Восточной войны 1853–1855 гг.

Я не желаю, чтоб матушка думала, что мы живем в лагерях, как басурманы; церковная служба с духовником установлена в каждой дивизии и по воскресеньям месса отправляется в часовне, устроенной из зеленых ветвей, перед лагерями.

Принц, генералы с их штабами, офицеры и очень много солдат охотно присутствуют при богослужении. Необходимо быть в лагерях, далеко от своей семьи и отечества, чтоб оценить силу религиозных чувств нашего войска, особенно у тех, которые были новобранцами. Мне кажется, что настоящее приближение опасности, хотя еще и неизвестной, но уже предчувствуемой, развивает у человека особую потребность исключительного поручения себя покровительству Божьего Промысла.

Я видел духовника только во время мессы, в остальное же время он не бывает в лагерях, так как все дни проводит в лазарете, где, по рассказам, удивляет своим самопожертвованием. В виду этого было бы удобнее, если б каждый священник имел бы в помощь себе викария; положение первого поэтому было бы менее тяжело.

Лагерь под Джеферликом 16/4 августа 1854 г.

Газеты вероятно известили вас о большом несчастии, повергшим в уныние всю союзную армию.

10 августа/30 июля происходило в лагерях представление в театре зуавов; около десяти часов вечера, заметили зловещее зарево по направлению к Варне и в то же время послышались рожки 2-ой дивизии, дававшие сигнал тревоги.

В одну секунду актеры разделись, а зрители бросились по своим ротам; все были в сильнейшем волнении и ждали приказаний… Была наряжена в качестве рабочих команда из тысячи человек от каждого полка, которые направились бегом под начальством своих офицеров в пылающую Варну.

Так как город был уже заполнен рабочими из ближе расположенных дивизий, то наши люди были задержаны и получили приказание находиться в распоряжении старшего, на случай необходимой смены своих товарищей 1-ой, 2-ой и 4-ой дивизии.

Сам маршал распоряжался помощью, показываясь в опасных местах и увлекая всех своей неустрашимостью, свойством его армии.

Варна заключает в своих стенах воинские запасы, материалы и жизненные припасы, назначенные для большой армии, находящейся в походе! Французские, английские и турецкие пороховые погреба находятся в центре пожара и один уже взорвало, всё потеряно… всё… Целый город исчез и с ним народонаселение и 25 тысяч человек, прибежавших из лагеря для спасения!

Благодаря геройской защите, можно было овладеть огнем только около 2 часов утра!

С рассветом представилось грустное зрелище!.. Более половины города и часть наших интендантских магазинов сделались жертвою пламени!

Чему приписать причину сего пожара?.. никто не может объяснить… впрочем, всегда легко поджечь деревянные постройки, даже и без намерения!

Маршал не удерживал рыданий на развалинах Варны. Днем моряки подвезли необходимые припасы и раздача их пошла привычным, правильным порядком.

В то время, как мы под стенами Варны, ждали приказа о начатии действий, генерал Тома сообщил мне достаточно интересные известия.

Прежде всего, что цель нашей экспедиции в Добруджу состояла в захвате русского корпуса, оставленного при отступлении на правой стороне Дуная. Для достижения сего результата 4500 башибузуков были отправлены за Кюстенджи и должны были перейти на правый берег Дуная. 1-я дивизия прикрывала движение их своим полком зуавов и должна была послать 6–8 батальонов по направлению к Рассове.

1-я дивизия, оставаясь в арьергарде в Мангалии, должна была атаковать русских во фланг, а 2-я дивизия, стоявшая лагерем близ Базарджика, должна быть готова к выступлению туда, где её присутствие будет полезно.

Башибузуки встретили достаточное количество казаков у Кайгарлыка и заставили их отступить, но сами не могли продолжать наступления по предположенному плану, остановленные молниеносной холерой, которая истребила у них более 400 человек в один день, и вскоре перешла затем в две ближайшие французские дивизии.

Вследствие сего маршал был поставлен в необходимость отступить с армиею к Варне.

Во время этого движения 1-я дивизия потеряла более 800 человек, от 20–25 офицеров и из них 4–5 главного штаба, а со времени вступления в лагеря, вообще около 3 тысяч лиц, отправленных в госпитали. 2-я дивизия понесла более важные потери, а именно: около 400–500 человек умершими и 1200–1500 отправленными в лазареты.

Что касается нашей дивизии, то она сохранила самое цветущее санитарное положение. Только наш командир, принц Наполеон подвергся эпидемии и должен был отправиться в Константинополь 8 или 9-го, передав начальство генералу де Моне.

Другая новость, переданная генералом Тома и возбудившая во мне радость, как решенное дело, состоит в предстоящей важной экспедиции либо под Одессу, или в Крым, к Анапе или в страну черкесов. Генерал не мог точно определить, имеется-ли окончательное намерение произвести осаду Севастополя… Я предпочел бы встретиться с неприятелем лицом к лицу, но что делать! пойдем осаждать и Севастополь!

Затем, смотря на карту, мне кажется, что до осады Севастополя необходимо завладеть Перекопским перешейком, с целью помешать русским присылать извне армию и подкрепления городу, и чтоб дозволить осаждающим с уверенностью производить свои работы; мы бы могли иметь тогда надежду на несколько сражений в открытом поле.

Вчера тезоименитство Императора было отпраздновано в наших лагерях очень весело и оригинально. Были устроены все возможные игры, мачта с призами, стрельба в цель и проч., и лагеря представляли большую ярмарочную площадь, оживленную представлениями клоунов, силачей, паяцев, фокусников, жонглеров и прочих артистов из полков.

Ужин был обильный и против обыкновения лучший, в сопровождении экстренного театрального предъявления, а затем праздник продолжался далеко за полночь.

Я аккуратно получил все ваши письма; почтовая и казначейская части устроены у нас прекрасно. Объявление на деньги получено мною так же легко, как на почте во Франции.

Лагерь под Джеферликом 25/13 августа 1854 г.

Холера, унесшая из армии столько жертв, заметно уменьшается, больные оставляют лазареты и возвращаются в свои части. Умирает весьма мало. Через несколько дней армия будет готова исполнить все приказания маршала.

Говорят, что генерал Эспинас в немилости, за то, что преступив полученные распоряжения, проник слишком далеко в Добруджу, и что его неблагоразумию необходимо приписать опустошительность эпидемии! Но кто может утвердительно сказать это? Когда приходит несчастье, человеческая слабость заключается именно в способности делать легко ответственным за бедствие одно какое-либо лицо, вместо того, чтоб отнести это к причинам, часто ускользающим от наблюдения.