Жан Эрбе - Французы и русские в Крыму. Письма французского офицера к своей семье во время Восточной войны 1853–1855 гг.

5 июля/24 июня маршал представил французскую армию генералам: Омер-Паше, главнокомандующему турецких войск, лорду Раглану, главноначальствующему английских сил и адмиралам Дундасу и Гамелину. Он гордился своею армией и был прав! Никогда мне не приходилось присутствовать на смотру, где бы выправка людей была лучше, или передвижения производились с большею точностью. Действительно, Франция являлась здесь во всей своей силе.

Лагерь под Йени-Кей. 21/9 июля 1854 г.

Только что получили приказание идти вперед. 1-я дивизия начала движение утром и направилась на Мангалию. 2-я пойдет в поход завтра 22/10 по направлению к Базарджику. Наша дивизия оставит лагерь 23/11 и направится на Козлуджу. Впереди в качестве разъездов идут башибузуки.

Маршал отдал приказ взять с собой в мешки пищевых запасов на четыре дня и нам известно, кроме того, что довольно значительный обоз должен сопровождать нас с запасами на шесть дней.

Так как страна, по которой придется следовать, представляет весьма мало средств для пропитания, то мы предполагаем, что экспедиция наша будет не продолжительна, и эта гипотеза нам кажется возможной особенно потому, что мы оставляем свои палатки не снятыми, и везем с собой сравнительно не особо большой запас припасов.

Ходят разные слухи о причинах нашего движения вперед. Одни говорят, что русская, армия, отступив на правый берег Дуная, после снятии осады Силистрии; оставила здесь отряд, чтоб облегчить себе отступление, и что желают воспользоваться: отделением этого отряда для его уничтожения. Другие передают, что маршал имеет целью оздоровление нашего лагеря, долгое занятие которого может послужить к заболеваниям; наконец, третьи предполагают, что всё это делается просто для успокоения общественного мнения во Франции, беспокоящегося нашею медлительностью.

Говорят также, что генерал Канробер сел на суда, чтоб ознакомиться с прибрежными провинциями Черного моря, вероятно с устьями Думая и что наши последующие действия подчинятся результатам этого осмотра.

Чему верить из всех этих россказней?.. Да впрочем, не всё ли равно… Вперед!

Позиция под Варной будет охраняема англичанами, которые еще не вполне готовы для движения, и 4-й французской дивизией.

Солдаты наши весело готовятся в поход; можно подумать, что они уже дерутся с русскими. Однако, я сомневаюсь, чтобы по прибытии на бивуак, они остались в таком же расположении духа. Чрезмерный зной их успокоит.

Лагерь под Костиджей. 30/18 июля 1854 г.

Мы прибыли в Костиджу 25/13, после двухдневного похода, и несмотря на зной, люди были не очень утомлены. Дивизия отдохнула 26/14 и 27/15 вновь пошла вперед.

28/19 мы достигли Базарджика, откуда 2-я дивизия ушла за два дня, чтоб подвинуться более на Север.

Генерал Тома, убедившись в довольно ровной местности между городом и кладбищем, предписал разбить там палатки для двух полков своей бригады, но едва они были поставлены, началась сильная гроза. Дождь, падающий в изобилии на соседние обнаженные холмы, залил наш лагерь. Успели только вынести оружие, мешки, патронташи… Кашевары побросали котлы, находившиеся уже на огне, и все люди бросились поскорее спасаться на кладбище, самое ближайшее убежище от наводнения.

Произошла трудно описываемая сумятица. Всё, впрочем, окончилось шутками по адресу генерала Тома, не угадавшего в этой прекрасной, ровной местности, недавно высохшего болота.

Кашевары, по колено в воде, отправились искать свои котлы и вновь развели огни; только нетерпеливые желудки испытали мучение ожидания пищи, приготовленной позднее на два часа против обычного времени.

Небольшой факт:

На другой день по прибытии, солдаты открыли на кладбище могильную насыпь, на одной стороне которой видна была свежевзрытая земля и предполагая, что это было место, в котором жители города закопали свои сокровища, стали раскапывать насыпь заступом. После двух ударов лопатой… оказалась темная яма, куда работник быстро просунул голову, в желании быть первым открывателем клада, но сейчас же отскочил назад… бледный, испуганный, пораженный ужасом… Затем решается на исследование другой, более храбрый солдат… и совсем просовывает голову в яму, еще более поражен ужасом чем первый: очередь третьего… и то же действие… «Это уже слишком», говорит капрал, взявши заступ. Раскопав более широкое отверстие, он внезапно бросается в сторону… из ямы выскочила собака громадных размеров и убежала!

Любопытные исследователи ямы были испуганы блеском глаз животного, искрившихся в темноте. Но каким же образом эта собака попала в заключение в яму, которая оказалась ничем иным, как походной печью, устроенной русскими, вторгнувшимися в Болгарию в 1828 г.?

Начисто очистили вход в яму и нашли труп каваса, убитого вероятно накануне или недавно. Собака его или убийцы была зарыта по оплошности вместе с телом бедняги жандарма.

Немного спустя после этого случая, я отправился в Базарджик и при въезде в город с 12 тыс. населения, сердце мое сжалось от грустного чувства. Повсюду тишина и запущение!. Я шел по разным большим улицам, пролагая себе путь через высокую траву… и встречал только в большом числе горлиц, встревоженных моим присутствием. Входил во многие дома, построенные из камня… лишенные всех дверей, взбирался на лестницы, ступеньки, которых от ветхости подавались под моими ногами, видел некоторые предметы, наполовину сгнившие… и нашел там также связки веревок, распадавшихся в пыль при малейшем прикосновении. Обежав город по всем направлениям… всюду встречал одни недавно сгоревшие кварталы; в этом большом городе можно, было теперь сосчитать разве только 2 тыс. жителей.

Оказалось, что в 1828 году, как мне сообщили, русские осаждали Базарджик и огонь неприятеля вместе с холерой и тифом унесли много жертв между осажденными. Пережившие, изнуренные или больные, не в состоянии были хоронить умерших на кладбище, расположенном вне линии обложения крепости, а потому кидали их в колодцы, вследствие чего последние были отравлены, и вот причина, почему большое число кварталов сделались необитаемыми.

Некоторые наружные колодцы, расположенные вокруг города, также были отравлены трупами лошадей, которыми русские заваливали эти колодцы.

Наконец, кроме того башибузуки через несколько дней по приходе сюда подожгли город в нескольких местах, под предлогом, что христианское его население было расположено к русским.

Удаляясь из Базарджика, я направился с поникшею головой, отягченный тяжелыми мыслями к помещению принца, чтоб посетить караул из двадцати четырех стрелков моего полка.

Новый предмет для грустного чувства… Люди не зная, что вода была положительно вредна для здоровья, воспользовались одним соседним колодцем, причем 21 человек солдат опасно заболели, но поспешно призванный врач особенно позаботился о них, и не теряет надежды на благополучный исход их болезни.