Жан Эрбе - Французы и русские в Крыму. Письма французского офицера к своей семье во время Восточной войны 1853–1855 гг.

Разослав добычу во все офицерские, унтер-офицерские и лазаретные кухни, остатки рыбы мы отдали первым двум ротам 1-го батальона. Завтра и следующие дни будем продолжать это занятие, с тем чтоб все роты последовательно могли получить рыбу, как прибавку к обычной порции. Рыба эта стерлядь, бешенка, щука и кроме того макрель и сельдь и некоторые незнакомые мне породы.

Стерлядь действительно превосходная рыба и похожа на бешенку, но с более нежным мясом.

Рассчитываем, что когда сделаемся более опытными в ловле, каждый вечер будем добывать от 200–300 кило рыбы.

Мой батальонный командир Верн, выдающийся рыболов и проныра, открыл в большом изобилии морских раков, которые появляются вечером во рву бруствера, сообщающегося с морем. Так как они с трудом могут проходить в отверстия шлюзов, то нагромождаются друг на друга и копошатся здесь сжатые в проходе, что дает нам возможность ловить их кофейными мешками, наподобие выгребания зерна черпаками.

Их ловят каждый вечер по заходе солнца, от 30–40 кило и прибавляют к порции рыбы.

Охота и рыбная ловля прекрасно заменяя охрану траншеи, в последнее время являются гораздо приятнейшим занятием.

Кинбурн 28/16 апреля 1856 г.

Маршал Пелисье вспомнил о представлениях к ордену Почетного Легиона, сделанных начальниками корпусов, в продолжении кампании и по назначению его от 17 апреля полк получил офицерский крест Почетного Легиона, предоставленный майору Берн, 8 кавалерских крестов для офицеров и 2 для унтер-офицеров и наконец 20 медалей для унтер-офицеров, капралов и солдат.

Это большое поощрение. Все избранные действительно заслужили такую честь и если многие завидуют такой участи, то никто не может критиковать их выбора.

С другой стороны, старший адъютант 2-го батальона Гренье был произведен в капитаны с переводом в Императорскую гвардию и замещен капитаном Кок. Эта перемена поведет другие производства, так что все офицеры в полку возвратятся во Францию, если и не вполне удовлетворенные, то по крайней мере не жалуясь на судьбу.

Мы еще не видели русских офицеров, из которых ближайшие находятся в Очаковской крепости и не могут побывать у нас. Санитарные условия в России может быть еще строже выполняются, чем во Франции и если русские офицеры высадятся в Кинбурне, то должны будут по правилам, выдержать 4 дня карантину.

Мы хотели поехать в Очаков, но нам не позволили высадиться. Полковник Острамов, начальник крепости приехал в катере к нашим лодкам и объяснил огорчение свое по поводу невозможности пожать нам руку. Он отдал всего себя в наше распоряжение, чтоб доставить нам всё то, что может принести удовольствие, предлагая даже купить в Николаеве и Одессе всё, чего нельзя будет найти в окрестностях Очакова.

Мы просили его прислать свежие овощи и особенно редиску и салат.

Спустя четыре дня, прибыли в Кинбурн русские лодки и держались в нескольких метрах от берега, а начальник их передал нам при помощи длинных щипцов, то что мы просили.

Редиска пришла из Одессы и привезена кавалерийскими русскими постами, поставленными по берегу в 20 километрах один от другого.

Наш полковник сделал все необходимые распоряжения, чтоб быть готовым грузить материал, как только придут транспортные суда, которых еще не видно.

Нам известно, что значительное число парусных и паровых судов, наняты во всех портах Европы и даже Америки, для возвращения в отечество французской армии и её громадных запасов.

Англичане действуют одинаково и кроме того должны отвезти в Италию сардинцев. Им предстоит громадная задача поднять в три месяца, всё что было привезено сюда в продолжении двух лет.

Большая часть лошадей и мулов будут оставлены или проданы по низкой цене жителям Крыма и я не рассчитываю брать с собою своих. Обычное правило, что французские офицеры во время войны вынуждены тратить свои средства, повторяется и теперь, так как особые условия, в которых мы находимся, не дают возможности кому-либо из офицеров сделать хотя небольшие сбережения в белье, обуви, вещах одежды, эполетах и проч., приобретение чего составляет относительно большой расход для офицеров, живущих только жалованьем. Это указывает что большей части из них предстоит уплата такого расхода вперед на многие годы. Три-четыре миллиона франков, вместе с материальною прибылью от войны, были бы большой помощью, но вероятно они пойдут в сбережения.

Мы охотимся, ловим рыбу, — солнце одушевляет наших солдат и у нас нет более никого в госпитале. Таким образом теперь, когда мы почти убеждены в возвращении и ни в чём не имеем недостатка, следовало бы отсрочить отъезд на несколько недель.

Рыбная ловля является более обильной, чем в первые дни и если нам удается поймать, забрасывая в день три раза невод, 100 кило рыбы, то мы недовольны.

Охота также сделалась прибыльнее; все офицеры имеющие ружья с удовольствием отдаются этому приятному развлечению. Нам уже не приходится, как зимой, расплавлять свинец у себя в комнатах и заставлять резать его на мелкие куски, помещая их в вертящиеся, помощью небольшой ветряной мельницы, ящики от пищевых консервов, с целью сделать эти отрезки круглыми. Мы получили дробь из Одессы и Николаева через своих очаковских приятелей.

Бьем много диких уток и гусей, которые живут в солончаковых болотах полуострова, выжидая их за высоким сухим камышом.

Стреляем достаточно зайцев, куропаток, бекасов и дупелей, оделяя своих людей доброй частью этой дичи, а потому у нас нет недостатка в носильщиках, когда отправляемся на охоту.

Кинбурн 4 мая (23 апреля) 1856 г.

В воды Днепра вошли 14 парусных и паровых судов, которых достаточно для перевозки всех людей и материала Кинбурнской крепости. Рассчитывают, что потребуется 10–12 дней для нагрузки их.

Мы повезем во Францию 180 орудий, найденных в крепости, при переходе её в наши руки.

Гарнизон будет перевезен на фрегате «Зане», на корвете «Роланд» и на авизо «Мегера». Эти три судна обращены из военных в транспортные, т. е. с них сняты орудия и они снабжены всем для удобной перевозки войск.

Мы уже знаем, что не остановимся в Константинополе, и что по прибытии в Босфор, получим инструкцию для дальнейшего движения.

Рабочие для переноски материала к берегу, делают это с песнями, благодаря чему привезем полк во Францию с здоровыми людьми. К несчастью, мы оставили довольно большое число их, на Херсонской плоскости и в песках полуострова Кинбурна!

12/1 мая 1856 г.

5 мая/24 апреля полковник получил известие, что русский офицер высшего ранга должен явиться для приема Кинбурнской крепости, как представитель Императора Александра, а потому полковник дал мне приказание отправиться верхом для встречи этого офицера.