Сергей Шубинский - Черты и анекдоты из жизни императора Александра Первого

«Итак сподобил нас Бог узреть царя своего, венчанна и превознесенна! — Что же теперь возглаголем мы, что сотворим, о Российские сынове! Возблагодарим ли Вышнему Царю Царей за таковое о любезном государе нашем и о нас благоволение? И мы благодарим всеусерднейше. — Восшлем ли к Нему моления, да доброте сей подаст силу? И мы молим Его всею верою нашею. Принесем ли что-либо в дар Господу? И Он благих наших не требует; а и сей самый венец, и державу, и Россию, и всех нас сердца и утробы приносим Ему и вручаем Ему. — Приветствовать ли ваше императорское величество с сим облечением славы? И мы приветствуем всеподданнейше. — Изъявлять ли нам вашему величеству свое усердие и верность? И мы то свидетельствуем пред лицом неба и земли, пред лицом сего алтаря, и пред лицом Бога и ангелов Его. — Пожелать ли вашему императорскому величеству счастливого и долголетнего царствования? — О! забвенна буди десница наша, аще не всегда будем оную воздевать к небесам в жару молений наших. — Молиться ли, да Бог сам управляет тобою, просвещая мысль и удобряя сердце? — О! прилипни язык нам к гортани нашей, аще на что другое он будет обращен, а не на таковые токмо моления. — Пасть ли нам пред престолом величества Божия, да находя в монархе своем чадолюбивого отца, будем мы к нему привержены яко чада? И мы падаем и громко пред ним вопием: премудрый художник! мы пред тобою брение, сотвори из брения сего сосуды не в бесчестие, но сосуды в честь. — Таковым образом многоразличные обращая в сердцах чувствия, усматриваем нечто особого внимания и озабочивания достойное.

Вселюбезнейший государь! сей венец на главе Твоей есть слава наша: но твой подвиг. Сей скипетр есть наш покой: но Твое бдение. Сия держава есть наша безопасность: но твое попечение. Сия порфира есть наше ограждение: но твое ополчение. Вся сия утварь царская есть нам утешение: но тебе бремя.

Бремя поистинне и подвиг! Предстанет бо лицу твоему пространнейшая в свет империя, каковую едва ли когда видела вселенная и будет от мудрости твоей ожидать во всех своих членах и во всем теле совершенного согласия и благоустройства. — Узриши сходящие с небес весы правосудия, со гласом от Судии неба и земли: да судиши суд правый, и весы Его да не уклониши ни на ищее, ни на десное. — Узриши в лице благого Бога, сходящее к тебе милосердие, требующее, да милостив будеши ко вручаемым тебе народам. — Достигнут бо престола твоего вдовицы, и сироты, и бедные, утесняемые во зло употребленною властью, и лицеприятием, и мздоимством лишаемые прав своих, и вопить не престанут, да защитиши их, да отреши их слезы, и да устроиши их везде проповедывать твою промыслительную державу. — Предстанет и самое человечество в первородной своей и нагой простоте, без всякого отличия порождений и происхождений: взирай, вопиет, общий Отец! на права человечества: мы равно все чада твои. Никто не может быть пред тобою извергом, разве утеснитель человечества и подымающий себя выше пределов его. Наконец благочестию твоему предстанет и церковь, сия мать, возродившая нас духом, облеченная в одежду, обагренную кровью Единородного Сына Божия. Сия августейшая дщерь неба хотя довольно для себя находит защиты в единой главе своей, Господе нашем Иисусе Христе, яко огражденная силою креста Его, но и к тебе благочестивейший государь, яко к первородному сыну своему, прострет она свои руки, и ими объяв твою любезнейшую выю, умолять не престанет: да сохраниши залог веры цел и невредим, да сохраниши не для себя токмо, но паче да явиши собою пример благочестия, и тем да заградиши нечестивыя уста вольнодумства, и да укротиши злый дух суеверия и неверия.

Но с ангелами Божиими не усомнятся предстать и духи злобы. Отважатся окрест престола твоего преемыкатися и ласкательство, и клевета, и пронырство, со всем своим злым порождением, и дерзнут подумать: что аки бы под видом раболепности можно им возобладать твоею прозорливостию. — Откроет безобразную главу свою мздоимство и лицеприятие, стремясь превратить весы правосудия. — Появится бесстыдно и роскошь со всеми видами нечистоты, к нарушению святости супружеств и к пожертвованию всего единой плоти и крови в праздности и суете.

При таковом злых полчищ окружении, обымут тя истина и правда, и мудрость, и благочестие, и будут, охраняя державу твою, вкупе с тобой желать и молить: да воскреснет в тебе Бог и расточатся врази твои.

Се, подвиг твой, державнейший государь! се, брань, требующая, да препояшеши меч твой по бедре твоей, о герой! и успевай, и царствуй, и наставит тя дивно десница Вышнего.

Дивно, глаголем; — ибо от всего того предохранить себя, все то превозмочь, все управить в мире и благоустройстве, требует сил более нежели человеческих. Почему, судя о тебе, хотя превознесенном паче всех человеков, но яко о человеке, и должны бы мы свои радости и восторги торжественные в своих пределах удержать.

Удержать, — но что же означает сие, днесь над тобою совершившееся действие? Состоит ли оно в одной наружности? Составляет ли только один простой обряд? Ах, нет! О Давиде, когда избран был он Богом в цари Израилю, и святым елеем помазан, слово Божие гласит: И ношашеся дух Господень над Давидом от того дне и потом. Сие духа Господня ношение в день сей осенило и осветило главу твою. Не тщетны желания всея России, не тщетны моления всея церкви. Призирает Господь на молитву смиренных и не уничтожит моления их.

Да и самое души твоей расположение привлекает таковое призрение Господне; ибо точно можем мы о тебе, государь! тоже сказать, что сказано о помазаннике Давиде: и Давид красен, добр очами, и благ взором, Господеви. Что само по себе не толико б было важно, ежели б оно не было точным знамением твоей красоты душевныя, доброты мыслей и благости сердечныя.

Итак, великодушнейший государь! сим укрепися и ободрися. С такою помощию небесною, с таковым дарованным тебе духом владычным, подвиг твой будет удобен, бдение твое будет сладостно, попечение твое будет успешно, бремя легко и ополчение твое будет победительно и торжественно.

Но се! и еще подает тебе Бог своего о державе твоей промышления печать видимую. — Вложил он в сердце вашему императорскому величеству да и любезнейшую свою супругу, ее императорское величество, сотвориши участну своея чести и славы венчания и помазания. Сие сходственно с уставом Предвечного. Когда священный супружества союз совокупил вас верно, и когда уставлено Богом быти жене помощницею своему мужу, то и честь их должна быть нераздельна. Благоразумие же и добродетели ее величества оправдят благую всех нас о ней надежду; конечно оправдит она слово Господне, дабы быть верною вашему величеству в ношении общественного бремени помощницею.