Сергей Шубинский - Черты и анекдоты из жизни императора Александра Первого

«Всепресветлейший, Державнейший, Великий государь император, Самодержец Всероссийский!

Воздав хвалу, честь и славу и благодарение Всевышнему Богу, удивившему над тобою милости Свои, Россия, о тебе радующаяся, славою твоею над всеми державами превознесенная, тобою благоденствующая, обращается днесь к тебе помазанник Божий, и в лице святейшего синода, государственного совета и сената твоего, совокупно пред тобою колена преклоняющих, приносит общую верноподданных твоих жертву, жертву сердец, восхищенных великими твоими подвигами, в летописях мира примера не имущими. Услыши, всемилостивейший государь, воззвание усердных чад твоих, и милостиво прими воссылаемое из глубины душ их благодарение. Но как достойно возблагодарим тебе за ту непоколебимую твердость, с какою, положась на любовь и преданность твоих подданных и тем их возвелича, не усомнился ты отвергнуть мира с коварным врагом, вторжением в пределы Наши возгордившимся? Что воздадим тебе, оградившему безопасность отечества нашего восстановлением независимости держав, ему сопредельных? Какие хвалы могут довлеть тебе, отомстившему за нас дерзкому врагу не токмо твоим в столицу его победоносным «шествием, но и совершенным низложением сего страшного угнетателя Европы, престолы поколебавшего и железному скипетру своему все племена и царства подвергнуть возомнившего? Превознося тебя, яко победителя, благословляем мы и милосердие твое, ознаменованное пред лицом света великодушным прощением побежденных и избавлением их от тиранского ига. Кто из владык земных уподобится тебе, великий! Кто из них подъяв оружие в оборону отечества, пронес его из края в край Европы, не ради приобретения личные славы, но для спасения чуждых народов, ярмом ненасытного властолюбия беззащитно подавляемых, и для возвращения законных им владетелей! Кто мудростью своею и кротким среди самого могущества убеждением возмог враждебные народы обратить в союзников себе, назидая тем собственное их благо! Дела твои, государь совечны пребудут имени твоему, имени Александра Великого, великодушного защитителя Европы, восстановителя законных правительств. Вселенная, величию твоему чудящаяся, упреждая глас беспристрастного потомства, присвояет уже тебе все сии титла. — Ты же, достойный избранник Вышнего, восписуя все великие деяния твои единому всеблагому Его промыслу, жертвы хваления не благоволишь и смиренномудрием твоим заграждаешь уста наши. Покорствуя тебе, государь, мы не оскорбим громкими хвалами кротости твоей; но всеобщие благословения и твоих и чуждых народов, и благодать Господня, тебе всегда соприсущая и во всех твоих предначинаниях знаменующегося, да оправдают дерзновение преданных тебе чад твоих, поднести тебе титло единодушно всеми утвержденное, благости сердца твоего, нашим к тебе чувствованиям соответствующее, и без стяжения коего нет истинного величия — титло Благословенный. — Усердно тебя молим, не отринь сего тебе от сынов твоих приношения. — Но дабы чувствования нашей признательности, сим тебе изъявляемые, не были безмолвны пред потомством, мы возжелали увековечить их видимым знамением, хотя мало достойным тебя, государь бессмертный! и потому дерзаем умолять тебя, Благословенный, не возбрани нам воздвигнуть в престольном граде твоем для грядущих веков памятник, гласящий о великих твоих доблестях; не да приложит оный что-либо ко славе незабвенного твоего имени, но да оправдимся мы пред потомками нашими. Да не укорят нас некогда нечувствительностью к излиянным тобою на нас благодеяниям, и да сынам сынов наших до позднейших времен памятник сей пребудет свидетельством нашей к тебе любви и беспредельные преданности».

«Внимая посланному ко мне от святейшего синода, государственного совета и правительствующего сената прошению о воздвигнутии мне в престольном граде памятника и принятии проименования Благословленный, не мог я в глубине души моей не почувствовать величайшего удовольствия, видя с одной стороны действительно совершившееся над нами благословение божеское, а с другой чувствования российских государственных сословий, подносящих мне имя самое для меня лестнейшее; ибо все старания и помышления души моей стремятся к тому, чтоб теплыми молитвами призывать на себя и на вверенный мне народ божеское благословение и чтоб быть благословляемому от любезных мне верноподданных моих и вообще от всего рода человеческого. Сие самое есть верх моих желаний и моего благополучия. Но при всем тщании моем достигнуть до сего, не позволяю себе, яко человек, дерзновение мыслить, что я уже достиг до того и могу смело звание сие принять и носить. Тем паче почитаю я оное с правилами и образом мыслей моих несогласным, что всегда и везде, преклонная верноподданных моих к чувствам скромности и смирения духа, сам первый покажу несоответствующий тому пример. Сего ради, изъявляя совершенную мою признательность, убеждаю государственные сословия оставить оное без всякого исполнения. Да соорудится мне памятник в чувствах ваших, как оный сооружен в чувствах моих к вам! Да благословляет меня в сердцах своих народ мой, как я в сердце моем благословляю оный. Да благоденствует Россия, и да будет надо мною и над нею благословение Божие!»

15 марта 1818 года.

«Представители царства Польского! Надежды ваши и мои желания совершаются. Народ, который вы представлять призваны, наслаждается, наконец, собственным бытием, обеспеченным созревшими уже и временем освященными установлениями.

Одно забвение, прошедшего могло произвесть ваше возрождение. Оно непреложно постановлено было в мыслях моих с того времени, когда и мог надеяться на средства к приведению оного в исполнение. Ревнуя ко славе моего отечества, я хотел, чтобы оно приобрело еще новую. И действительно, Россия после бедственной войны, воздав, по правилам христианской нравственности, добро за зло, простерла к вам братские объятия, и из всех преимуществ, даруемых ей победою, предпочла единственно честь — восстановить храбрый и достойный народ.

Содействуя сему подвигу, я повиновался внутреннему убеждению, коему сильно вспомоществовали события. Я исполнил долг, начертанный сим одним внушением, тем драгоценнейший моему сердцу.

Образование, существовавшее в вашем краю, дозволяло мне ввести немедленно то, которое я вам даровал, руководствуясь правилами законно-свободных учреждений, бывших непрестанно предметом моих помышлений, и которых спасительное влияние надеюсь я, при помощи Божией, распространить и на все страны. Провидением попечению моему вверенные.