Ольга Книппер-Чехова - О.Л. Книппер – М.П. Чехова. Переписка. Том 1: 1899–1927

Будь же здорова и пиши почаще. Твоя Маша

Датируется по почтовому штемпелю.

2 апр. [1912 г. Ялта – СПб]

Милая Оля, как твое здоровье, ты отчего не пишешь? О. Пафнутий писал, что ты неважно себя чувствуешь. Очень грустно! Моя мать совершенно здорова, простуды как не бывало! Другая – такой бы простуды не вынесла, а она полежала с высокой t° только два дня (и то с трудом ее удерживали в постели), покашляла немного и много поплевала – теперь же опять молодцом, ходит даже по лесенке в новую галерею. Я придаю большое значение нашему питанию! Чувствую себя и я очень хорошо. Работаю почти целый день и даже до поздней ночи. Разбираю и датирую письма к брату Александру. Трудно, но работа очень интересная и письма чрезвычайно хороши, но не цензурны и интимны!

Как бы мне хотелось, чтобы ты хоть раз увидела наш сад весной! Сейчас чудесно, несмотря на неустановившуюся погоду. Деревья уже отцвели и стало очень зелено, цветов многое множество, на розах уже бутоны, чистота и порядок поразительные! Частые дожди приезжим, конечно, не по нутру, но нам на руку, особенно хорошо заниматься. В Мисхоре тоже очаровательно, но еще пустынно.

5 апр. меня вызывают в суд по уголовному делу – об отравлении собак на даче Чехова. Неприятно, но надо идти.

Повидай В.Н. Ладыженского – маленького поэта – помнишь? Попроси у него письма Антоши, он обещал и теперь он в СПб [983]. В этом деле тебе может помочь Радаков.

Больше не о чем писать, все по-старому. Вот только часто бывает и уже надоел мне барон Стюарт, он разошелся с женой и теперь ищет на свободе другую, «художественную натуру, но не актерку». Вообще странен! Приходит он в ½ 8 утра, когда я еще сплю, и сидит в саду.

Теперь кончаю, т. к. новостей больше нет. Будь здорова, крепко тебя целую, пиши, пожалуйста. В высшем свете, в котором ты вращаешься, тоже пишут письма и отвечают на них.

Прилагаю при сем письмо г. Савицкого, прошлогоднего переписчика на машинке писем Антона, он думает, что ты его помнишь, и потому тебе пишет! [984]Еще раз будь здорова. Маша .

Получила ли мои две открытки?

Год по сопоставлению с предыдущим и последующим письмами.

2-ое апреля [1912 г. СПб – Ялта] Михайловская, 2

Милая Маша, я очень рада, что мамаше лучше, я очень беспокоилась.

Я всю неделю маялась и томилась, очень нехорошо себя чувствовала, слабость, по утрам такое чувство, что вот-вот дурно сделается, а играть приходилось каждый день, а два дня играла по два раза [985]. Только и знала, что свой диван, переправу по Михайл. площади и театр. Глаза распухали неистово, т. ч. я просто плакала, не знала, как играть. Теперь в горле першит, а завтра первый раз «Гамлет» [986]. Сегодня сижу дома, вымыла голову, читаю Герцена «Былое и думы».

Живу опять у своей m-me Шпёрк, здесь же Алексеевы, Качалов и Вишневский.

Викт о р [987]навещает, очень добр. Ходит в театр. Всё та же полинялая шуба…

Жду хороших дней, чтобы покататься на автомобиле Кравцова [988], а то я совсем закисла. Сегодня первый приятный весенний день с солнцем, после суровой зимы.

Газеты ругаются, а публика валом валит – всё то же самое. Артем захворал, т. ч. вчера вместо «Нахлебника» играли 2-ой акт «Месяца в деревне». Я с Муратовой были вроде Фреголи [989].

Пасху я встретила в вагоне, у меня были лилипуты-куличи и пасха, яйца, ветчина, цветы, я накрыла стол в купе и позвала Германову, кот. ехала в том же вагоне – хорошая пара? Так и разговелись.

Маша, если будет время, навести Марию Карловну (француженку Алексеевых) [990], она живет: Заречье, Балаклавская ул. Городской дом – Климентова, и напиши, как у них там. Альтшуллер писал Марии Петровне. Навести, Марии Карловне радостно будет, кланяйся ей от меня.

Мне очень скучно без Белочки, я и не знала, что я привязалась к ней.

Лулу с Адой приехали. Целуй мамашу, Тоне кланяйся. Про Пашу я тебе предсказала, что все останется по-старому. Целую тебя, будь здорова. Оля

Год по содержанию.

[11 апреля 1912 г. Ялта – СПб]

Милая Оля, была у М.К. Климентовой, сиречь – у Эрнестины. Живет она, бедняжка, у черта на куличках! Даль страшная! Я не застала ее дома. Когда я вошла в небольшую квартирку, то две крохотные девочки закричали в один голос плачущий: ма-ма-ма, причем одной 8 месяцев, и так они плакали, пока я сидела и писала письмо. М.К. была у мужа, котор. лежит в лечебнице у д-ра Киша. Сынишка был с ней. Вчера она была у меня, очень милая, симпатичная. Заплакала, когда я ее спросила о здоровье мужа. T° у него очень высокая! На днях Альтшуллер вернулся из Рима, завтра будет у меня, и я спрошу его о болезни супруга и тогда напишу тебе. Конечно, положение Эрнестины незавидное. Я ее обласкала, подарила ей книгу писем Ант. для мужа. Вот и все, что я могла сделать… На днях понесу детям конфет.

Целую тебя. Маша.

Пожалуйста, пиши.

Датируется по почтовому штемпелю.

17 апреля 1912 г. [СПб – Ялта]

Дорогая Маша, посылаю тебе масленку и очень вкусных конфект – не знаю, как понравится. Хотела масленку побольше размером, но не нашла. Не мала?

О себе могу сказать только то, что играю каждый день и кроме того репетирую старые пьесы… У нас такая масса больных, что одно время жутко было. Грибунина увезли в Москву, Жданову тоже. «Провинциалка» не идет [991], а на ее место играем 2-ой или 3-ий акт «Месяца в деревне», и я с Муратовой действуем вроде Фреголи – очень тяжело и внутри гадкий осадок. Фирса играет Павлов [992]– можешь себе представить! Аню с двух репетиций играет Коренева [993]… Я с одной репетиции играла Каренину в «Живом трупе», за Марию Петровну… Завтра ровно две недели, что я играю без передышки. Тело деревянное, руки отекают, и отвратительно на душе.

27-го апреля я уезжаю (уже взяла билет) в Варшаву и там четыре дня отдыхаю… Пришлю тебе репертуар Варшавы и Киева [994].

Москвин хворал, теперь лучше.

Нигде кроме театра не бываю. 19-го пойду с Викт ором [995]пообедать вне дома, и потом что-нибудь предпримем, может быть, с Кравцовыми. Была здесь Ида Вогау [996]на несколько дней; привезла целый каравай черного хлеба, здесь ведь нет. Гадала опять…

В Царском не была. Лулу забегает изредка, с Адой ходила на собачью выставку.

Спасибо, что навестила Ernestine, – она счастлива. Бедная женщина!

Как я завидую твоей интересной тихой, интимной работе [997]– если бы ты знала, как завидую!..

Был у меня твой племянник Миша Чехов, на днях позову его читать Конст. Сергеевичу [998]. Кажется, он славный, скромный, и как-то тихо обалдел от нашего театра. Напишу тебе о нем.

Целую мамашу дорогую, ох, как бы сейчас посидела в тишине, на южном солнышке, на дальней скамеечке в саду…