Ольга Книппер-Чехова - О.Л. Книппер – М.П. Чехова. Переписка. Том 1: 1899–1927

Целую тебя крепко. Оля .

Мария Петровна очень тебе благодарна за то, что ты навестила Ernestine.

18 апр. [1912 г. Ялта – СПб]

Хоша ты мне и не пишешь и не принимаешь в расчет родственных уз, я дерзаю тебе все-таки написать просьбу. В Киеве есть у меня приятельница София Ксенофонтовна Либина [999]– курсистка, она страстно желает попасть в Худ. театр, но пишет, что нет возможности достать билеты – гоняет полиция и она очень занята: экзамены. Сегодня получила слезное письмо. Очень тебя умоляю попросить от моего имени Румянцева устроить ей с сестрой два места не особенно дорогих.

Мне не понятно твое роковое молчание!

Хотя бы знать, когда ты уезжаешь в Варшаву и когда будешь в Киеве. Возможно, что в Киев приехала бы и я.

Пожалуйста, о билетах сообщи, чтобы я могла написать Либиной в Киев.

Очень усиленно работаю, на днях посылаю второй том для печати.

Будь здорова и, если можно, пиши.

Застанет ли тебя это письмо в Питере? Маша

Год по сопоставлению с письмом О.Л. от 24 апреля.

24-ое апр. [1912 г. СПб – Ялта]

Милая Маша, мое «роковое» молчание происходит исключительно от усталости и скверного душевного состояния. Под конец сезона, на усталые нервы – и проводить все дни в театре, в скверном воздухе и не иметь времени побывать даже на интереснейшей Елизав. выставке [1000]или vis-à-vis в музее Алекс. III. Ты поймешь?.. И на душе у меня очень нехорошо.

На этих днях пойду к доктору. Анализ мой куда лучше прошлогодних! Подагрич. явления слабее гораздо.

Вчера получили известие о смерти нашего Григ. Абр. Пастухова [1001]– ты ведь знала его? Умер от крупозного воспаления легких.

Вчера же повенчалась Германова – ты удивлена? Вышла за какого-то учителя, никто не знает фамилии [1002]. Вчера же прекрасно сдал экзамен на хорошего актера Берсенев [1003]. Шли «Карамазовы» с полной картиной «Суда» (кроме Прокурора), и он чудесно передал роль адвоката Фетюковича – мы все ревели.

Скажи Либиной, чтоб зашла ко мне в Киеве, может, возможно что-то сделать. Теперь ничего не могу – продажа давно открыта.

Поблагодари Савицкого за добрые строки… [1004].

Я за все время ни разу не обедала и не ужинала в ресторане – чувствуешь?

Знаешь ли, что Селиванова ушла из монастыря и уже была у нас в театре в кружевном платье?.. [1005]

Пиши в Варшаву, гост. Бристоль. Буду там 28-го вечером и уеду 15-го мая. Репертуар получила? [1006]

Целуй мамашу крепко. На воздухе она посиживает? Кланяйся Тоне, Софии Ивановне [1007]. Целую тебя крепко. Оля

Год по гастролям в Варшаве.

27 апр. [1912 г. Ялта – Варшава]

Милая Оля, спасибо большое за письмо! Новости твои меня поразили! Очень жаль Пастухова.

Что же теперь будет с Немировичем? [1008]– Какова Германова!! Кое-что я слышала и про Коонен [1009]. Не выходишь ли и ты замуж? Не похищает ли тебя какой-нибудь золотопромышленник из Калифорнии? Пожалуйста, напиши мне, я буду держать в секрете. Если с тобой еще ничего не случилось, то позволь мне сделать тебе маленькое предложение. Не езди на воды ни за границу, ни на Кавказ, а приезжай прямо в Ялту, отдохнешь, попьешь воды, поберешь ванны, будешь гулять и ходить пешком. В июле поедем в Мисхор. Будешь соблюдать диету и деньги сохранишь и т. под. Подумай и напиши. Я собираюсь приехать в Киев, из Киева поеду в Сумы к Линтваревой для снятия фотографий с Псла и мельницы. Кстати поставлю памятник на могилке брата Николая. Если ты надумаешь ехать в Ялту, то в Сумы я поеду раньше Киева, а оттеда, из Киева, вместе поедем домой. Киев мне хочется посмотреть. С.И. Лаврентьева обещает похозяйничать за меня и посмотреть за мамашей. С. Ив. я думаю спровадить по приезде из Киева к француженке – Эрнестине, т. к. приезжает Лавруша [1010]. Эрнестина сдает комнату.

Сейчас звонил Альтшуллер, спрашивал у меня, как фамилия доктора, котор. лечил тебя в Виши. Конечно, я не знаю. Он просит тебя написать ему немедленно эту фамилию или лучше телеграфировать.

Так напиши же насчет Ялты. Мне важно, куда поехать сначала.

Приехал Миша [1011], и мы наладили III том. Работаю до одурения. II том посылаю завтра в Москву в типографию, он занимает только два года: 1888–89 гг. III том состоит из трех годов: 90, 91, 92 г.

Целую тебя крепко, не хворай и будь счастлива. Где мне остановиться в Киеве? Хотелось бы недалеко от театра и от тебя. Маша .

За Либину спасибо.

Год по сопоставлению с окружающими письмами.

2 мая [1912 г. Ялта – Варшава]

Посылаю тебе письмо моего племянника и очень тебя благодарю за него. Если из него выйдет путевый человек, то он будет обязан этим тебе. Он прислал мне восторженное письмо, восхищен всеми вами и счастлив безмерно [1012]. Спасибо тебе еще раз! Спасибо и за маслёнку.

Пожалуйста, напиши, – я очень хочу приехать в Киев.

Целую тебя куда ни попало крепко-накрепко. Твоя Маша.

У нас тепло и очень много цветов. Горы великолепны.

Чудные левкои покрадены сегодня ночью. Об этом было в газетах.

Год по содержанию.

4-ое мая [1912 г. Варшава – Ялта]

Вчера мы сыграли здесь «Вишневый сад», милая Маша.

Трудно понять, какое впечатление получилось в зале. Аплодировали очень сочно после 3-го и 4-го. Русские газеты здесь плохенькие, а польские, верно, писать не будут. Вообще, кажется, паны и шляхта к нам не идут. Но было чувство, что публика недоумевала от нашей простоты и интимности.

Погода здесь хорошая, теплая, все зелено, каждый день пока ездили в Лазенки, слушали соловьев, вдыхали аромат согревающейся земли, молодой травы и листвы…

Живем в Бристоле, подряд в одном коридоре: Алексеевы, Качалов, я, Москвин с Александровым. Наверху Самарова с Григорьевой, Артем, Германова. По вечерам пьем чай у меня, сами варим, купили чайник из алюминия. Кушать разрешается только огурцы и редиску. Я немного вздохнула, отлежалась, подышала воздухом и вспоминаю о Петербурге как о кошмаре [1013].

Здесь приятно ходить по тротуарам, широко, не толкаются… Всюду слышится польский свист: пши, джи… мелькают жидовские лапсердаки, элегантные паны, и почему-то очень много покойников. Прекрасные парные экипажи, трамваи. А еда скверная, заманчивы только cafés, цукерни… Натощак хожу есть кислое молоко.

Относительно лета все еще не знаю ничего. Знаю только, что 1-го июня поеду по Днепру в Екатеринослав, каковый путь надеюсь совершить в твоем обществе. На Псёл поехала бы охотно с тобой, но как же Таганрог? Костя повезет в своем вагоне.

Приезжай в Киев, там условимся. Где остановиться – сама еще не знаю, пришлю телеграмму. Писала ли я тебе, что у меня анализы намного лучше прошлогоднего? Бертенсон говорит, что могу полечиться в Кисловодске, а так просто пожить – не знаю – напишу ему, спрошу. Что ты со мной будешь делать целое лето? Я после такого сезона буду тяжелым человеком. Вообще я стала скучная, неинтересная совсем.