Сергей Кремлев - Берия. Лучший менеджер XX века

Все это, конечно, впечатляет, но вот цитата из того же доклада комиссии Поспелова:

«Широко распространена была практика, когда в камеру к арестованному, не дающему требуемых показаний, подсаживали агента-провокатора… Так, сидевшему с Блюхером В.К. агенту давали даже в камеру коньяк, и уговоры происходили во время его распития».

Итак, перед нами две весьма различающиеся версии. Так что здесь правда? Избивали на Лубянке Блюхера или поили его коньяком? Напоминаю, что в докладе комисии Поспелова оба сообщения подаются как достоверные.

Блюхер на посту командующего Особой Краснознаменной Дальневосточной Армией постепенно, увы, разлагался, и приверженность к спиртному приобрел чрезмерную. Потому, как я понимаю, в камеру ему и подавался коньяк – чтобы у маршала развязался язык. И об этом факте сообщают сами поспеловцы.

Однако они же уверяют, что показания Блюхера «выбиты» из него в результате «зверских истязаний» – даром что сами же (не от большого ума, конечно) фактически проболтались, что показания получались от Блюхера по принципу: «Что у трезвого на уме, то у пьяного – на языке».

Предлагаю читателю поразмышлять вместе… Совмещается одна версия с другой?

Вообще-то – да. Технология «кнут и пряник» стара как мир. Но что чему предшествовало, если таковая технология имела место? Могли Блюхера вначале поить коньяком, а потом избивать?

Вполне!

А вначале избивать, а потом поить коньяком?

А это уж вряд ли! А точнее – нет! «Кнут» идет в ход тогда, когда не срабатывает «пряник».

Но, может, избиения все же шли вначале – чтобы психологически сломить Блюхера? В общем случае такое быть могло. А в данном конкретном – нет, потому что алкоголь психологически расслабляет и ломает человека надежнее и быстрее любых истязаний. Блюхер же к моменту ареста был законченным пьяницей, и все об этом знали.

Собственно, сам факт того, что маршал пошел на «распитие» коньяка в узилище, а не отверг с презрением провокацию «палачей», говорит о том, что никаких резервов психологической стойкости у него не было – как у всякого прочно пьющего человека (это ведь, по сути, уже наркоман!). Не понимать же, что коньяком его поят не из гостеприимства, Блюхер не мог. Но пил. Так зачем истязать, если проще споить? К тому же после истязаний человек (военный, как-никак, герой Гражданской войны!) мог озлобиться, что следствию было ни к чему.

В итоге можно весьма уверенно утверждать, что «коньячная» версия истинна, а «пытошная» – лжива. Смерть же Блюхера в ходе следствия вполне объяснима естественными причинами (подточенное излишествами здоровье, стресс от ареста т. п.).

Между прочим, если бы в состав комиссии Поспелова входил Антонов-Овсеенко-сын, то этот доклад мог быть и «цветистее». Так, по утверждению Овсеенко, Берия лично застрелил Блюхера в своем кабинете.

Впрочем, «сказителей» и без Овсеенко в хрущевском аппарате хватало. В 1957 году некий партследователь КПК Крылов, готовивший в 1955 году документы к реабилитации Блюхера, «поведал» его вдове следующее (цитирую по «антибериевскому» сборнику 1991 года):

«Блюхер был похож на человека, по которому не один раз (!!! – С.К.) прошел трактор. Следователи пытали его зверски. Блюхер положил на ладонь вырванный ими глаз: «Что вы со мной делаете?..»

Паранойя?

Несомненно!

И в то же время реальность России как последнего десятилетия XX века, так и первого десятилетия XXI века, если иметь в виду безудержность лжи об эпохе Сталина.

Я подробно остановился на истории с Блюхером по трем соображениям. Хотелось: 1) в какой-то мере лишний раз познакомить читателя с одной из моих технологий анализа информации; 2) убедить читателя в том, что я не без оснований оцениваю доклад комиссии Поспелова как лживый; 3) в очередной раз показать, что в измышлениях о Берии предела параноидальным фантазиям нет.

И ЕЩЕ одна странная деталь… Доклад комиссии Поспелова стал исходной точкой всех последующих обвинений Сталина после 1956 года, из него брались цифровые данные о репрессиях, включая 353 074 «расстрелянных» в 1937 году и 328 618 – в 1938 году. И вот в машинописном оригинале доклада ссылки на следственные дела (нередко без указания номеров листов дела) и сводные цифры арестованных и расстрелянных за 1935–1940 годы «вписаны, – как сообщается составителями сборника фонда «Демократия», – в машинописный текст рукой неустановленного автора».

Что же это за мистер Икс?

В докладе подчеркивалось, что он печатался с соблюдением конспирации. Авторов официально было всего четыре: Поспелов, Аристов, Шверник и Комаров. Все они занимали очень высокое положение, так что, казалось бы, установить «руку» любого из них исследователям особого труда не представляло. А вот же…

Кто же вписывал от руки ключевые цифры и др.? Не машинистка же?

Как непросто и горько предполагать фальсификацию на таком уровне… Тем более что извлечения из следственных дел способны тронуть даже каменное сердце. Но и верить в то, что было написано в этом докладе, – не получается, начиная с того, что, по утверждению хрущевцев-поспеловцев, в 1937–1938 годах было выбито практически все руководство «партийных, советских органов, хозяйственных организаций».

Если бы это было так, то чем можно объяснить явный взлет во всех сферах жизни советского общества в конце 30-х годов?

В тексте доклада, к слову, упоминается о репрессиях «против многих десятков тысяч партийных, советских, хозяйственных, военных кадров». А в разделе «Судебный произвол Военной Коллегии Верховного Суда СССР» сообщается о предоставленных в 1937–1938 годах лично Сталину 383 списках «на 44 465 ответственных партийных, советских, комсомольских, военных и хозяйственных работников».

Десятки тысяч – это много. Но это все же не 1 980 635 человек «арестованных» и 688 503 «расстрелянных» за два года, вписанных в текст доклада рукой «неустановленного автора».

Да, прав был «партайгеноссе» Геббельс – поверить можно лишь в чудовищную ложь. А ведь даже ложь «доклада Поспелова» на фоне лжи Хрущева на XX съезде о Сталине и его эпохе выглядит детскими шалостями. Читатель это еще увидит!

Итак, подготовка к съезду шла своим чередом. Готовился отчетный доклад Первого секретаря ЦК КПСС, готовились Директивы XX съезда КПСС по шестому пятилетнему плану развития народного хозяйства на 1956–1960 годы. Готовился и «закрытый» доклад Хрущева «О культе личности и его последствиях»…

Порой его подают чуть ли не как личную инициативу Хрущева, но в действительности проект доклада был подписан Поспеловым и Аристовым. А уж каким «неустановленным» автором он был написан , сегодня можно только гадать.

9 февраля 1956 года Президиум ЦК принял и постановление об утверждении Хрущева докладчиком. И тогда же вновь возникли споры на те же темы, что и 1 февраля (я опять обращаюсь к протокольной записи):