Никита Михалков - Мои дневники

Служба на Камчатке была и до сих пор остается одним из самых счастливых времен моей жизни.

Знаете, многие будут смеяться или пожимать плечами, но в ответственной несвободе есть тоже особая прелесть. В армии я научился терпению, научился доходить до конца во всем, что начинаю.

Да и масштаб своей страны, я убежден, нужно ощущать физиологически, а не только водя пальцем по карте или глядя в маленький иллюминатор самолета.

Армия, прежде всего, меня научила тому, что в любой ситуации нельзя опускать руки. К примеру, я люблю комфорт. Но, отслужив свое на Тихоокеанском флоте, точно знаю, если прижмет – могу спать сидя, стоя, могу есть любую гадость, могу вообще не есть. Жизнь надо принимать как данность, тогда будет легче…

Армия меня научила тому, что в любой ситуации нельзя опускать руки. Я всегда считал, что любой мужчина, который хочет продолжать жить в нашей стране, должен пройти армию.

После двух высших образований я отслужил сколько положено на флоте, на Тихом океане. В свое время циркулировали различные слухи о том, что отец как-то в этом участвовал. Все это неправда (он даже понятия не имел, куда я отправлен служить – до тех пор, пока мне не разрешили писать письма из учебки).

Правда же в том, что когда-то отец сказал мне, а еще раньше ему – его отец: «Михалковы на службу не напрашиваются, от службы не отказываются». Это очень точно. Фактически это присяга. Ты должен всю жизнь соответствовать этому нравственному знаку… И через много лет, действительно, именно я «помог» своему сыну Степану оказаться на Дальнем Востоке в морских погранцах на три года.

Старшина 1-й статьи Никита Михалков. 1973 год

Я всегда считал, что любой мужчина, который хочет продолжать жить в нашей стране, должен пройти армию. Речь здесь даже не о том, что его должны там воспитать, дисциплинировать, – просто дело в том, что армия всегда была для России не столько средством нападения и защиты, сколько образом жизни. И недаром малолетние великие князья ходили в мундирчиках тех или иных полков, а потом, повзрослев, становились их покровителями.

Мне удалось совершенно слиться с моими товарищами по службе, там не было ни писательского сына, ни московского артиста, ни молодого режиссера, начинающего свой первый большой фильм.

Для меня возможность прикоснуться к этому – во многом вещь символическая, метафизическая…

Моя служба была словно обрамлена двумя рисковыми, практически сюрреалистическими авиаполетами, о первом из которых, то есть о рейсе из Москвы в Елизово, я уже рассказал. Удивительно, но оба перелета представляли в общем схожие истории, только с разнокалиберными участниками. И теперь – черед второй истории.

Я летел в Москву по обычному, самому дешевому билету, который полагался матросам срочной службы. Но начальник аэропорта Елизово, с которым мы давно были знакомы, так как во время экспедиции я не раз оказывались в елизовском аэропорту, узнал, что я улетаю, и решил сделать мне подарок. Вручил мне билет первого класса. Точнее, купон с номером места в первом классе, который располагался тогда в хвосте самолета «Ил-18», подальше от шумящих винтов. Была у меня с собой фляжечка со спиртом, и я уже предвкушал, как славно в первом классе проведу эту «хренову тучу» часов с теми же посадками.

И вот, кажется, пора бы уже отгонять трап, но тут – шум, уверенные, хорошо поставленные голоса, и в первый класс мой вваливается человек семь высших морских офицеров во главе с контр-адмиралом! Ординарцы с туго набитыми портфелями, из которых доносится такой знакомый глухой перезвон бутылочного стекла. Затарились качественно, на длинный полет.

Часть оказалась провожающими. Контр-адмирал с небольшой свитой летит в Москву по казенной надобности – ситуация предельно ясная. Для меня. Но они с легким изумлением обнаружили рядом с собой в первом классе матроса срочной службы. Хотя и старшину первой статьи. Ну, видно, как-то объяснили это для себя – мало ли, может, со спецзаданием летит, кто его знает? Но продолжали настороженно коситься. Думаю: ну все, трендец! Какая уж там выпивка, какой покой… Может, мне обратно попроситься пересесть или просто подальше отсесть на свободное место? Пока я напряженно размышлял, мы взлетели.

По уставу, находясь в общественном месте, при появлении старшего по званию ты не обязан отдавать честь (то есть вскакивать, вытягиваться в струнку, козырять и гаркать «Здравия желаю!»), если это не твой непосредственный начальник. Поэтому я контр-адмиралу только кивнул – мол, «здрасте, товарищ контр-адмирал». Тот удивленно вскинул брови: «А, матрос, привет. В Москву?» – «Так точно, – говорю, – в Москву». Что ж, полетели…

Проходит какое-то время – за столиком у адмирала там какие-то бумаги, то да се, обсуждение, подписи, пятое-десятое, но в воздухе уже витает предвкушение встрехи с Бахусом, и адмирал дает своим команду: давай, мол, накрывай. Тут и стюардесса подбегает, предлагает сервис. Но у них свои закуски были – там и рыбка-кижуч, и икорка, да все было, в общем.

Я сижу в углу, смотрю в иллюминатор. Они начинают разливать, и адмирал меня спрашивает:

– Старшина, будешь?

Я говорю:

– Нет, спасибо, товарищ адмирал.

Думаю, не хватало еще мне загудеть с ними.

Выпили они по чарке. Потом по второй и по третьей… И адмирал снова мне:

– Ну ладно, старшина! Ты чего, правда не пьешь, что ли?

– Почему? Выпиваю, ну…

– Ну так что ты? Не выпьешь?

Я тихо говорю:

– Товарищ адмирал, если это приказ…

– Приказ!

Ну и пошло. Они сесть поближе меня пригласили… «Что ты? Кто ты?» Я о себе рассказал. «О! Артист?!.. Режиссер?» И покатилось – ля-ля тополя!.. Первое же приземление – адмирал в кусках.

Выходит он из самолета, я как бы сопровождаю потихоньку. Адъютанты пытаются его остановить – мол, давай пересидим… Но адмирал сказал им:

– Нет! Я с матросом пойду! Пойдем, Михалков!

Взял под руку меня, и мы пошли. Так через все поле и дошли до аэропорта, до VIP-зоны. Тут он сказал: «Ты здесь подожди», и вошел туда. То ли не хотел, чтобы меня кто-то с ним там видел, то ли еще что, но остался я за дверью. И с ужасом стал размышлять: самолет-то стоять будет целый час, и не дай бог появится патруль, а я нетрезвый, хоть и стою на ногах твердо. Что же тогда? Как искать адмирала? Кричать ему в VIP-зону: «Помогите!» В общем, страшные картины проходили у меня перед глазами… Но через какое-то время адмирал вновь появился в дверях, уже с початой бутылкой коньяку в руках. Как ни в чем не бывало, он взял меня под руку, и мы направились к самолету. От автомобиля он снова отказался, и мы опять шли через все летное поле пешком. Видимо, ему хотелось подышать, «проветриться».