Юрий Ценципер - Я люблю, и мне некогда! Истории из семейного архива

В Новороссийске мы были два часа. Город очень сильно пострадал. Но что мне понравилось, так это то, что по всему городу прямо на дорогах написаны углем, мелом и т. д. различные лозунги, призывы восстановить город, крепить мир. Дорога в Геленджик была замечательная, очень извилистая, приходилось поворачивать под острым углом. И наконец мы здесь.

Персонал и врачи здесь хорошие. Но больше всего мне нравится природа: вот трещат цикады, и опять это голубое море. Ну, пока, кажется, все. Я хожу в майке и трусах, когда сможете, пришлите денег: я буду покупать фрукты. По сравнению со многими у меня их мало. Привет всем. Крепко поцелуйте Володю.

Ответ от отца:

Юрий, друг мой пышноволосый!

С превеликим удовольствием читаем и читаем твое письмо. Вначале по два раза прочитали сами, потом с ним познакомились родичи. А сегодня (письмо получили вчера), несмотря на отчаянный дождик, с содержанием письма пришли познакомиться 2 Бодунов 2. (муж и жена Бодуновы – преподаватели математики, их внук проводил каникулы с Юрой. – Ред. ). В одном месте (там, где ты безумно утверждаешь, что машины в некоторых местах поворачиваются под ОСТРЫМИ углами, математические начала взяли верх над поэтическими, и в результате уста Н. Г. Бодунова издали недоверчивое “ГМ-ГМ”)…

Из письма Юры:

Вчера ездили на катере в одно местечко. Утром море было спокойно, и добрались мы туда благополучно. Пока мы гуляли на берегу, купались, поднялся ветер, разыгрался шторм. Волны были такие большие, что катер не мог подойти к берегу, и всех приходилось провозить на лодке по 4 человека. Перебирались целый час. Почти всех и меня рвало. На глазах были слезы, а приходилось орать песни, чтобы меньше тошнило. В общем, еле добрались. Ну, ничего. Теперь я знаю, что такое качка.

Вчера были в кино. Смотрели “Без вины виноватые”. Скажу только, что ревел.

Из поездки Юра привез арбуз и черепаху, которая всю зиму жила под кроватью. Для Володи это были не виданные раньше вещи. Потом черепаху Володя променял на какую-то железяку. Юра пошел в десятый класс. Мама пишет отцу:

Вчера долго беседовала с Юркой, ведь ты же знаешь, как трудно заставить его разговориться. Он днем и ночью думает, куда идти, и никак этот вопрос решить не может. Я тоже об этом много думаю, это очень серьезный вопрос, особенно для Юрки, на нас очень большая ответственность лежит.

Юра заканчивал десятилетку в шестнадцать лет, и родители как могли старались помочь ему с поиском своего пути в жизни. Однажды Юра увидел у себя на письменном столе под стеклом листок с написанной почерком отца цитатой из “Войны и мира”: “Никогда, никогда не женись, мой друг… А то пропадет все, что в тебе есть хорошего и высокого”. Так Андрей Болконский наставлял Пьера Безухова. Загадочная записка оказалась напутствием на многие годы.

Еще раньше по совету отца Юра прочитал “Очарованную душу” Ромена Роллана. На него большое впечатление произвела героиня романа Аннет Ривьер – может быть, из-за ее понимания любви, презрения к условностям и внутренней свободы.

В мае 1949 года у Юры начались выпускные экзамены.

На первом письменном (по литературе) его неожиданно прорвало. Выбрал “свободную” тему: “Мы не те русские, что в 1917 году, и Русь у нас не та, и характер не тот…” Эти слова принадлежали Жданову. Но Юре захотелось внести в тему что-то свое, личное, и получилось так, что очень большая часть сочинения была связана с той самой Аннет Ривьер из “Очарованной души”. Хотя с грамотностью все было в полном порядке, некоторая – особенно для того времени – “необычность” раскрытия темы вызвала неоднозначное мнение экзаменационной комиссии. И все-таки Юре поставили пятерку, а о сочинении говорили и в классе, и в школе, и всюду, куда его посылали.

В те годы, когда бабушка и дед еще оставались в Дербышках, они часто писали младшему внуку.

От бабушки:

Ты уже ученик второго класса, поздравляем тебя и желаем здоровья и успехов в жизни: быть великим ученым, лауреатом Сталинской премии, хорошим сыном и честным человеком, а чтоб все это сбылось, надо быть послушным и хорошо есть.

Я думаю, что ученик II класса уже умеет написать письмо и докажет это нам. Напишет о своих успехах. Подарок мы с дедушкой купим тебе.

В течение нескольких лет Володя на лето ездил в Дербышки, а оттуда писал домой:

Дорогие Мака, Пака, Юка. Доехал хорошо. Вошел в комнату и очень обрадовался, комната выкрашена, все чисто. На столе большой чайник, никелевый, яйки, масло, торт, молоко. Все ем. Два раза был в кино. Взял книгу и “Мурзилку”. Больше пишите… Прочел “Робинзона”…

Дорогие папа и Юра!

“Пионерскую правду” получаю. Хожу на футбол и в кино. Приехал Тарас. По солнцу не бегаю, но немножко загорел. Прочел “80 000 километров под водой”. Напишу еще письмо. Крепко целую Юку, папу и деда.

Дед – это мамин отец, который до переезда в Киев жил у нас. После потрясений военных лет он оттаивал рядом с любимой Асей. Дед стал своим и на школьном дворе – играл с мальчишками и, к их удивлению, дальше всех бросал гранату левой рукой.

А это Володин крик души:

19-7-47 г. 15 минут 7.

Дорогая Мака! Я очень соскучился по тебе. Писать неохота. Живу хорошо. Много ем. Жирный как слон. Хожу в кино и на футбол. Хочу в Москву. Мне очень скучно. Мака, если сможешь, возьми меня к тебе. Тебе привет от учителей. В поселке все как было. Мака, я очень и очень скучаю.

Тысячу раз целую.

Я скучаю.

Письмо Володе из Дербышек. Он в третьем классе:

Получили твои письма и очень им рады. Деда их читал и приговаривал: “Какой парень хороший стал – да ему уже в пионеры можно – поумнел, спокойный стал и, конечно, учиться будет хорошо!” Ведь ты способный мальчик и уже много читаешь, а из книг видишь, что, чем больше знают, тем интереснее.

Но, чтоб хорошо учиться и много интересного знать и видеть, – надо быть здоровым, а для этого надо хорошо есть и пить рыбий жир, не забывая. Не бегай, дорогой мальчик, лишнее.

В “Черчилля” – молодец, что попал, – плохой он человек. Английские ребята (пионеры), если б узнали, верно, похвалили бы тебя. Надо будет тебе английский язык изучить, чтоб сумел с ними поговорить, если они сюда приедут или ты туда. Вот здорово будет.

В Англии Володя побывал через шестьдесят лет. Английский не выучил, но возле памятника Черчиллю постоял и вспомнил детскую игру – мишень с портретом Черчилля.

Вот еще эпизод конца 40-х по воспоминаниям Володи:

Я вступил в пионеры, и к нам в класс пришел милиционер и начал рассказывать о том, что вокруг везде много врагов, шпионов и прочих гадов, и мы как пионеры можем очень помочь в обнаружении этих нелюдей и т. д. “Кто из вас хочет нам помогать, завтра должен зайти незаметно в такую-то комнату в 51-е отделение милиции, и вам там расскажут, как и что делать. Кто хочет?” Все, конечно, с энтузиазмом тянут руки, и я в том числе. Мент указывает на меня и говорит что-то насчет того, что вот этого (по-моему, и еще кого-то) мальчика попробуем.