Алексей Колобродов - Захар

в) в активном неприятии телевизионного ведущего В.В.Познера, которого полагаешь, да, «профессионалом», но особого рода – избравшим ложь и конъюнктуру и профессией, и хобби, и способом существования. Русские люди видят в Познере недостижимый идеал независимо-неподкупной журналистики просто потому, что пока редок у нас типаж самоуверенного олимпийца-бесстыдника;

г) нелюбви к песенному творчеству Ю.Ю.Шевчука.

Зато когда, гора с плеч, признаёшься, обнаруживается немало столь же осторожных в высказываниях единомышленников. И люди сплошь достойные.

Шевчук из вышеназванных – фигура самая актуальная, поэтому его интересно разобрать подробнее – не на украинском, скорее, фоне, а в качестве особого эстрадно-политического человеко-жанра.

Юрий Юлианович Шевчук, наконец, определился. О чём и сообщил в блоге на «Эхо Москвы», который называется «Блаженны миротворцы».

А выбрал Шевчук «миру – мир», повторив это дважды.

Пост короткий, но в нём пропасть как забавного, так и загадочного.

Например, мне ужасно понравился оборот «ищут привычных врагов для своей извращённой эротики. Но это не любовь». (Эту «не любовь», по совести, надо бы взять в кавычки, поскольку здесь цитата из коллеги, покойного Виктора Робертовича Цоя.)

«Нам говорят – война спасёт Россию, – пишет Юрий Юлианович. – Добры молодцы, накопившие за последние годы свою национал-социальную похоть, пишут об этом в блогах, выступают по радио и ТВ».

А, собственно, что это за агрессивно-похотливые «добры молодцы»? Имена, ссылки, цитаты, частоты, кнопки? Где классик услышал эти голоса проклюнувшихся вдруг милитаристов? Нет, можно допустить, что Шевчук, диггерствуя в сети, наткнулся на эдаких наследников Швейка («что ж, повоюем!»), но никакого такого мейнстрима и консенсуса относительно «войны как средства спасения России», разумеется, нет.

Даже в самой ура-патриотической публицистике.

Что же до позиции российской власти (Кремля), трудно сейчас найти более заряженных миротворцев.

Но голоса они, знаете, дело такое. Могут звучать где угодно и сколько угодно. Хоть целый нестройный хор внутри одного творческого человека. Психиатры в курсе.

Самое, впрочем, загадочное – а с чем определился на самом деле Юрий Юлианович? Он за Луну или за Солнце? За власть с 86-процентной поддержкой или за либеральную оппозицию? За Новороссию или киевскую АТО? Или вообще он про Ирак, Газу, лихорадку Эбола?

Ведь и впрямь шевчуковский «миру-мир» легко сопрягается и с перемирием в Донбассе, и с так называемым «маршем мира».

…Сейчас некоторые зрелые умы размышляют, что же привело отдельных представителей так называемого «русского рока» к послекрымскому пониманию того, что «жизнь прожита зря». (Макаревич, конечно, процитировал здесь известную песню «По тундре» – «не видать нам свободы, жизнь прожита зазря», перепетую им для альбома «Пионерские блатные песни».) Ещё больше народа просто удивляются столь причудливой причинно-следственной связи.

Ибо «рок-музыканты» – ребята, в общем, безусловно лояльные.

Версий немало, но причин демарша две, и они, по-моему, просты.

Все предыдущие путинские годы витринных «рокеров» деятельно опекал и патронировал Владислав Сурков (возможно, по собственной инициативе), и чувствовали они себя на важной государевой службе.

А теперь, когда Владиславу Юрьевичу недосуг, остро ощутили себя бесхозным мозгом нации, и, будучи публикой крайне инфантильной, выбрали такую детскую тактику привлечения внимания – папе назло.

А второе и главное – люди эти на любом уровне, вплоть до подсознания, истовые западники (причина даже не в рок-н-ролльной ориентации, а в хиппово-мажорской). Пока власть была более-менее в ладу со всеми сообща и заодно с мировым правопорядком, юр-музыкантов всё устраивало и даже сверх того. Когда с Западом началась конфронтация (как они решили, надолго, да так оно и есть), пришлось выбирать. Наконец.

Но, собственно, даже здесь Шевчук – отдельная история. Никому не навязываю своего мнения: к рок-музыке ЮЮШ имеет косвенное отношение. Он сам по себе комбинированный жанр из комсомольской авторской песни и партийного шансона. По-своему интересный даже. И всегда перспективный.

Не самый заметный, но знаковый лейтмотив публицистики Захара последних лет – разочарование в Ходорковском. У меня, кажется, есть версия, почему никакого идейного поворота и графа Монте-Кристо не случилось.

Народ, искренне сочувствовавший в своё, недавнее, время Михаилу Борисовичу Ходорковскому (и я в том числе), сегодня продолжает недоумевать по поводу его мировоззренческих метаморфоз – от «Левого поворота» до внезапной майданофилии, от имперского национализма, заявленного в интервью Альбац-Собчак, до организации тренингов «как здорово, что все мы здесь сегодня собрались» на киевской территории.

А между тем, удивляться нечему.

Ходор, судя по всему, не путаник и конъюнктурщик, а просто очень литературный человек – подлинно ставрогинский тип бродячего идеолога-искусителя. Умеющего как застолбить тему, так и подсадить на неё.

Он в Швейцарии, кстати, где проживает? Не в кантоне Ури?

И, наконец, о литературе: «сорок тыщ».

Читал «Не чужую смуту», то и дело наталкиваясь на выражение – «сорок тысяч».

Захар клокочет, иронизирует, негодует, для него эта цифра – как правило, знак пустопорожней, стадной прогрессии в увеличении ложно-групповых мнений и смыслов. Ну типа, либералы уже сорок тыщ раз написали о… Сорок тысяч постов, сорок тыщ лайков etc.

Это у Захара не только на письме привычный мем, но и в разговорной речи – в одном из недавних интервью «сорок тысяч» прозвучало дважды.

Как вы думаете, откуда они прилетели и прочно в голове классика поселились? Может, и Захар не знает, а я знаю. Сейчас расскажу.

Казалось бы, жанр памфлета и вообще перебранки должен отправлять к гоголевским курьерам. Но у Николая Васильевича «тридцать пять тысяч одних курьеров». Без традиционного округления в длину. Предпринимались попытки увеличить гоголевские тридцать пять до сорока – саратовский поэт Олег Рогов в годы горбачёвских ограничений (общий смысл замечательного стихотворения много шире) по торговле спиртным:

Но это – случай поэтически частный, между тем гоголевские курьеры вытаскивают есенинских, из «Страны негодяев»:

И стрелка внутреннего компаса, направленная в сторону Сергея Александровича, не ошибается. Одно из сильнейших мест в «Пугачёве», глава VII, «Ветер качает рожь», монолог Чумакова: