Мэри Габриэл - Карл Маркс. Любовь и Капитал. Биография личной жизни

Простое товарное обращение — продать, чтобы купить — не является средством денежного обращения, это способ присвоения потребительской стоимости, удовлетворения личных потребностей. Денежное обращение — суть капитала — напротив, является самоцелью, поскольку увеличение стоимости возможно только при постоянно обновляемом движении. Таким образом, обращение капитала не имеет никаких ограничений.

Как сознательный представитель и инициатор этого процесса, владелец денег становится капиталистом. Его личность, вернее, его карман становится отправной точкой, откуда денежный поток берет свое начало и куда возвращается… Присвоение все больших и больших богатств со временем становится единственным мотивом его действий как капиталиста… Неустанный и бесконечный процесс получения прибыли — единственная его цель {61}.

С каждой новой сделкой деньги капиталиста уходят все дальше от своего источника — рабочего — однако никакая дальность этого расстояния, говорит Маркс, не в силах ослабить или уничтожить эту связь. Если прибавочная стоимость, присвоенная капиталистом, используется для того, чтобы окружить себя роскошью, или превращается в инвестиции — в недвижимость или биржу — или делится между капиталистами ( только между капиталистами — малоэффективно, согласно Марксу) в виде финансовых механизмов типа кредитов и процентов — то все эти вещи и бумаги, по существу, являются «материализацией неоплаченного труда» {62}.

С одной стороны, процесс производства непрерывно преобразует материальные ценности в капитал, в средство создания еще большего богатства и средства удовлетворения капиталиста. С другой стороны, рабочий, выходя из этого процесса, остается тем же, чем он был на входе, источником получения богатства, но лишенным любых средств для присвоения части этого богатства… Таким образом, рабочий постоянно производит материальные ценности, само это богатство, но в форме капитала, или формы чужой власти, которая господствует и эксплуатирует его {63}.

Как описывает Маркс, «в капиталистическом обществе свободное время одного класса приобретается путем преобразования жизни рабочих масс — в рабочее время». {64} Маркс признает претензии работодателя на компенсацию затрат — он предоставляет фабрики и оборудование, при помощи которых рабочий занимается производством. В «Капитале» вымышленный фабрикант восклицает: «А так как наибольшая часть общества состоит из таких голяков, то не оказал ли он своими средствами производства, своим хлопком и своими веретёнами, неизмеримую услугу обществу и самому рабочему, которого он, кроме того, снабдил ещё жизненными средствами? И не следует ли ему записать в счёт эту услугу?» {65} [62] Русский перевод дан по: К. Маркс, Ф. Энгельс, Сочинения, Т. 23.

Маркс не отрицает права на компенсацию финансовых расходов на производство, даже на компенсацию хлопот об успехе предприятия, однако настаивает, что это не должно происходить за счет других людей. Именно эта несправедливость, как видит ее Маркс, присуща капиталистической системе, изначально основанной на частной собственности и движимой алчностью и жаждой наживы. Прибыль не делится с рабочим, который ее и произвел — наоборот, капиталист постоянно ищет способы сокращения своих расходов для получения большей прибыли — и сокращения того, что могло бы стать вознаграждением за труд рабочего. При капитализме технические инновации, постоянно колеблющиеся рынки, процветающие сегодня и обрушивающиеся завтра, соперничество между капиталистами, приводящее к поглощению мелких производств более крупными — все направлено на достижение одного результата: люди остаются без работы, обеспечивая еще два вида выгоды — капиталисты видят, как растет их прибыль, и приобретают в свое распоряжение целую армию безработных. Эти люди, которых Маркс называет «промышленными резервистами», все время наготове, представляя собой и гарантию, и угрозу. Гарантия — в том, что работодатель всегда будет иметь стабильный резерв рабочей силы, готовой заменить умерших рабочих или заполнить новые рабочие места во время экономических подъемов. Угроза — трудноопределима, но хорошо понятна: рабочие, боящиеся, как бы безработные не заняли их место, соглашаются в отчаянии на заниженную заработную плату. В целом можно говорить о том, что работодатели используют «промышленных резервистов» для снижения стоимости труда рабочих {66}.

Исайя Берлин утверждал, что если бы рабочие, читавшие «Капитал» Маркса, не поняли из книги ничего — то уж точно поняли бы одну мысль: «существует всего один класс, который производит больше богатств, чем потребляет, и производимое им присваивают другие люди — просто в силу того, что являются единственными владельцами средств производства, таких как природные ресурсы, машины, транспорт, финансовые кредиты и т. д., без чего рабочие не могут работать; контроль над ними дает контролирующим возможность и власть заставить остальное человечество капитулировать перед ними под угрозой голода». {67}

Маркс иллюстрировал свой экономический трактат беспощадно жестокими примерами эксплуатации из британской фабричной системы, описывая не только жестокое обращение со взрослыми мужчинами, но и издевательства над десятками тысяч детей, некоторым из которых едва исполнилось 2 года. Кроме того, он часто использует отсылки к литературным произведениям. Так, он вспоминает о Робинзоне Крузо, который даже после кораблекрушения ведет себя, «как истинный британец», с помощью часов, книги и пера управляя своим островом сокровищ. В духе Диккенса Маркс цветисто называет капиталистического обывателя «денежным мешком» {68}. Кроме того, в книге много аллюзий с готической литературой. Маркс пишет:

«Капитал — это мертвый труд, который, как вампир, оживает лишь тогда, когда всасывает живой труд и живёт тем полнее, чем больше живого труда он поглощает». {69} [63] Русский перевод дан по: К. Маркс, Ф. Энгельс, Сочинения, Т. 23.

В своей слепой неутолимой страсти он, вечно голодный, словно вервольф, жаждет заполучить бесплатный труд, переступая не только моральные, но и физические, максимально возможные для человека пределы рабочего дня. Он узурпирует время отдыха, свежий воздух, солнечный свет… отнимает время, отведенное на крепкий сон, дающий возможность восстановить силы, просто на отдых, который так необходим измученному организму {70}.

«Капитал» Маркса — который во всех смыслах был своего рода эпосом завоевателей и завоеванных — объяснял, что даже будучи порабощенным и измученным, рабочий класс не лишен сил и некоторой толики власти полностью. Сама природа капиталистического производства, когда рабочие собраны в одну сплоченную общность, создает почву для сопротивления; рабочие осознают свою силу, заключенную в единстве, и свои антагонистические взаимоотношения с капиталом {71}. В определенный момент эти рабочие начнут предъявлять свои требования — сокращение продолжительности рабочего дня и компенсация, отражающая истинную стоимость их труда. «На смену напыщенному и помпезному списку «неотъемлемых прав человека» приходит скромная Великая Хартия ограниченного законом рабочего дня», которая ясно даст понять, «когда заканчивается время, которое рабочий человек продает, и начинается его собственное время». {72} Рабочие, разумеется, предъявят эти требования, как любой продавец вправе выставить свои условия покупателю, правда, в этом случае покупатель не заинтересован в гуманности; однако это противостояние неминуемо приведет к разжиганию глобальной борьбы между классом капиталистов и рабочим классом.