Мэри Габриэл - Карл Маркс. Любовь и Капитал. Биография личной жизни

Собрания Шекспировского общества проходили раз в две недели на частных квартирах, но Маркс так любил подобные сборища, что постепенно они окончательно переместились в дом на Мейтланд-парк. Круг знакомых Тусси рос, она начала все больше общаться со своими сверстниками, большинство из которых были англичане. Хотя и выросшая в немецкой семье, Тусси была англичанкой до мозга костей, а благодаря своему любимому Шекспиру она нашла себе подходящую компанию единомышленников.

В 1876 году, через 30 лет после скандальной кампании Маркса против социалистов-утопистов они с Энгельсом вдруг оказались вовлечены в новую схватку на старую тему — против нового поколения мечтателей. Карл Евгений Дюринг, слепой немецкий философ, социалист левых взглядов, читавший лекции в университете, опубликовал критику теории Маркса (он уважительно называл его «старым младогегельянцем» {60}) и снискал важных сторонников своей позиции среди руководства Немецкой рабочей партии, созданной в Готе. Энгельс и Маркс сочли необходимым ответить на этот вызов, потому что после поражения Коммуны и в разгар растущего политического движения рабочих нельзя было допустить проникновения утопических идей в сознание рабочих, а они полагали, что в основе философии Дюринга лежат именно утопические идеи {61}. Энгельс принял вызов (он называл это «преломить копья с утомительным [занудой] Дюрингом»), начав полемику, названную им «Анти-Дюринг». Эта работа была не просто публичным спором или опровержением — Энгельс сделал замечательный подарок всем, кто пытался понять идеи Маркса, и в частности — его «Капитал». В своем обычном, четком и легком стиле Энгельс кратко излагает теории Маркса, а также историю создания им идеи научного социализма через два великих открытия: «материалистическую концепцию истории и теорию прибавочной стоимости» {62}.

«Анти-Дюринг» стал переломным моментом в изучении марксистской теории и классикой марксистской литературы. Это был не просто сборник мыслей или цитатник работ Маркса; это было экспертное изучение идей Маркса самим Энгельсом. Он многое дополнил: там, где Маркс говорит о деньгах, собственности и монополии на идеи, как средствах угнетения масс, Энгельс описывает роль военной мощи в этой же системе. На протяжении многих лет Маркс и Энгельс неоднократно подчеркивали, что право голосовать должно быть подтверждено — и защищено — правом на владение оружием. До тех пор, пока оружие и армия остаются под контролем правящего класса, массы всегда будут у него в подчинении, неважно, демократией или монархией называется государственный строй {63}. В «Анти-Дюринге» Энгельс описывает проблему вооружения с экономической точки зрения, говоря, что как только человек стал не в состоянии сам изготовить себе оружие из камня, металла или дерева, он перешел в подчинение к тому, кто способен производить все более совершенное оружие. Другими словами, экономическая мощь любого класса в любом обществе определяется в том числе и его военной мощью. В середине XIX века, утверждает Энгельс, индивидуальная способность человека сводится исключительно к ведению партизанской войны, поскольку производство любого оружия не только контролируется правящим классом, но еще и «дьявольски дорого» {64}.

Маркс прочитал и первоначальный вариант, и верстку «Анти-Дюринга», а также добавил в него главу своего авторства — это станет последней совместной работой двух друзей и соратников. В течение следующих лет они будут заняты в основном личными проблемами.

Маркс, Энгельс и Женни чувствовали, что молодость их миновала безвозвратно. Женни описывала это чувство в письме приятельнице в Женеву:

«Чем старше становишься и чем тяжелее наступают времена, тем быстрее все проходит, тем быстрее пролетают часы… так печально и так жалко, что ты больше не молод, и нет прежней живости и «звучания» жизни» {65}.

У них было еще много работы — но вся троица знала, что начинается финальный акт их великой драмы.

Лиззи Бернс считалась женой Энгельса на протяжении 15 лет, прошедших после смерти ее сестры Мэри, и больше половины этого срока ее племянница Мэри-Эллен (домашнее прозвище Пампс) исполняла роль их общей «малютки». Энгельс фактически считал себя женатым мужчиной и отцом, и к тому времени, как они с Лиззи переехали в Лондон, их семья выглядела вполне процветающей и буржуазной (у Лиззи даже имелся любимый пудель) {2}. Энгельс и Лиззи были странной парой. Он — высокий, 6 футов ростом, стройный, с военной выправкой, всегда собранный в присутствии незнакомцев. Лиззи — кругленькая и маленькая, вечно готовая обнять любого прохожего со всей теплотой своей ирландской души. Энгельс был начитанный и спокойный человек; Лиззи не умела читать и постоянно болтала. Тем не менее, несмотря на их различия, Энгельс любил ее и с гордостью писал о ней, как о своей «ирландской революционной жене». С Женни Маркс Лиззи тоже вряд ли хорошо сочеталась — но они стали лучшими подругами.

В середине 1870-х Лиззи стала все чаще болеть. Это никого особенно не взволновало, поскольку все в их компании постоянно болели и выздоравливали. Однако летом 1877 года после очередной болезни она так и не восстановилась полностью. Энгельс писал Марксу из Рамсгейта в июле: «Со вчерашнего дня, без всяких видимых причин Лиззи стало очень плохо; магическая сила морских ванн впервые не дала никакого эффекта, и я начинаю всерьез беспокоиться» {3}.

Видимо, он считал, что единственным способом вылечить Лиззи было держать ее подальше от Лондона, поэтому, как только они вернулись в сентябре домой, он почти тут же увез ее в Шотландию {4}.

Маркс, Женни, Ленхен и Тусси тоже были больны и собирались поехать в Карлсбад, но стоимость такого путешествия была слишком велика даже для Энгельса, который и так только что оплатил все медицинские счета Маркса. Доктор Маркса предложил менее дорогой курорт, Бад Нойнар, в Западной Германии {5}. Маркс отпустил Ленхен к ее семье, жившей неподалеку, а сам вместе с Женни и Тусси продолжил путь на курорт в долине реки Ар, а затем в Шварцвальд {6}. Семья покинула Лондон более, чем на два месяца, однако вернулась едва ли более здоровой, чем уезжала. У Карла начался хронический кашель, настолько сильный, что один из друзей говорил: «Кажется, что его могучая грудная клетка сейчас взорвется». {7}

Женни было еще хуже. У нее постоянно болела голова, но еще сильнее мучили боли в желудке. В ноябре она отправилась в Манчестер к доктору Гумперту, который выписал ей скипидар и пилюли с белладонной {8}.