Мэри Габриэл - Карл Маркс. Любовь и Капитал. Биография личной жизни

«Человек действия» полностью сосредоточился на словах.

Второй том «Капитала» ушел в печать в январе 1885 года, спустя 18 лет после того, как Маркс обещал прислать рукопись издателю. За это время Маркс написал две больших рукописи и шесть отдельных частей. Энгельсу потребовалось полтора года, чтобы разобраться в этой путанице {2}. Хотя эта работа полностью его вымотала, Энгельс беспокоился, что если немедленно не приступить к третьему тому, он будет потерян навсегда, потому что никто другой записи Маркса расшифровать не смог бы. Энгельс говорил, что должен довести дело, по крайней мере до единой черновой рукописи, — чтобы позволить себе благополучно «сдохнуть» {3}. Среди бумаг Маркса он обнаружил две завершенных рукописи и блокнот с расчетами и заметками для третьего тома {4} (который находился, по словам Энгельса, «в состоянии, способном привести в ужас и лучших людей, нежели я» {5}), а также около тысячи страниц черновых набросков к четвертому тому. Четвертый том был настолько далек от завершения, что Энгельс обещал приступить к работе над ним только после того, как полностью закончит все остальное, — и добавил, что работа предстоит огромная {6}.

Энгельсу исполнилось 64 года, но его разум был все так же ясен, а суждения резки, как в 20 лет. Помимо подготовки английского издания первого тома «Капитала», контроля над изданием второго тома и работы над текстом третьего тома, он также следил за выходом на французском, итальянском, датском и английском языках своих собственных работ и работ, написанных в соавторстве с Марксом: «18 Брюмера», «Происхождение семьи» и «Манифест» — на французском; «Наемный труд и капитал» — на итальянском; «Происхождение семьи», «Манифест Коммунистической партии» и «Развитие социализма от утопии к науке» — на датском и английском {7}. Одному приятелю Энгельс признавался, что чувствует себя «школьным учителем, проверяющим тетрадки» {8}.

Однако особую радость доставляла ему работа с неопубликованными трудами Маркса. В марте 1885 ода он говорил Лауре, что третий том становится все «больше и больше, по мере того, как я погружаюсь в него… Почти немыслимо, как человек, совершивший такие великие открытия, практически революцию — мировую и научную — в своей голове, мог держать в ней этот труд почти 20 лет».

В письме от 8 марта, накануне очередной годовщины смерти Маркса, он восклицает: «В субботу — уже два года! И все же, пока я работаю над этой книгой, я словно общаюсь с ним, живым» {9}.

Предисловие к второму тому Энгельс датировал 5 мая 1885 года. В этот день Марксу должно было бы исполниться 67 лет. Как Маркс и хотел, книга была посвящена Женни. Энгельс упоминал, что частично проблемы с изданием работ Маркса были связаны с отсутствием у автора коммерческого опыта и таланта. Маркс умел считать дифференциальные уравнения, но не всегда справлялся с расчетом баланса, а именно эти финансовые операции составляли основу исследований второго тома, описывавшего оборот капитала в бизнесе и обществе {10}. На протяжении 500 страниц Маркс пытался детализировать постоянно меняющуюся и расширяющуюся систему, создающую несуществующие рынки, навязывая потребителю товар, в котором он не нуждается и которого не требует.

Среди таких рынков — жилищное строительство, в котором больше не строят домов по заказу (финансируется оно домовладельцами по мере продолжения работы), и которое построено полностью на финансовых спекуляциях. Эти спекуляции приводят к тому, что строится не один дом, не четыре дома — строятся сотни домов. Объемы строительства таковы, что значительно превышают финансовые возможности капиталиста и заставляют его прибегать к займам, чтобы рассчитаться с долгами; он продает дома, которые ни для кого конкретно не построены. Однако эта формула ложится в основу социальной стабильности и развития, в ту же сложную систему, куда вписываются и другие вложения капитала. Как и финансовый рынок, строительный рынок подвержен обвалам. Если застройщик не может вернуть деньги, потраченные на строительство, вся система рушится:

«В лучшем случае дома стоят незавершенными, до прихода лучших времен; в худшем их продают на аукционах за полцены».

Так капиталистическое перепроизводство втягивает еще одну отрасль промышленности в непрерывный цикл подъемов и обрушения {11}.

Рост рынка, по мнению Маркса, относится не только к неодушевленным объектам производства. Он заявляет, что в поисках быстрого и большего обогащения в сельскохозяйственном секторе крупные фермеры-капиталисты даже бросают вызов самой природе, ускоряя рост поголовья животных и срок их выращивания — и тем самым сокращая период времени, проходящий до убоя скота — путем внедрения новых методов селекции. Это ускорение естественных процессов ведет к нарушению баланса сельского хозяйства и отвращает фермеров от традиционных занятий в угоду разведению коров, овец и свиней, что, в свою очередь, диктует повышение цен на сельхозпродукцию, а также провоцирует перепроизводство в одних отраслях и сокращение его в других; растет цена на основные продукты питания, такие как кукуруза или овес, ибо их либо не сеют, предпочитая более выгодное в плане прибыли мясо, либо продают на корм скоту {12}.

Во втором томе Маркс описывает влияние капиталистического развития и инвестиций на общество и население промышленных районов — в томе первом он лишь вскользь коснулся этого вопроса. Он описывает систему, которая социально, коммерчески и политически деструктивна — так работают фабрики и заводы викторианской Англии, влияя и на каждого жителя, и на регион в целом.

Друзья Маркса в России ждали появления второго тома с 1867 года. Энгельсу так не терпелось передать им готовую книгу, что он послал Николаю Даниельсону листы верстки — еще до выхода книги из печати. Энгельс считал очень важным, чтобы книга разошлась в России как можно быстрее {13}. В 1883 году бежавшие из России в Швейцарию революционеры основали группу «Освобождение труда», чьей основной задачей стало распространение трудов Маркса в России {14}.

В феврале Эвелинг, Тусси и Уильям Моррис обратились к студентам Оксфорда от имени Социалистической лиги. Выступление было сорвано — кто-то использовал газовую гранату — но эти трое все равно были довольны вечером и покинули Оксфорд, оставив в его стенах новорожденный Клуб Маркса {15}. Такое общение с британской элитой было внове для Тусси. Она предпочитала улицы Ист-Энда, где условия жизни были еще более отвратительными, чем в Сохо и Сент-Джайлсе, когда туда впервые приехали ее родители.