Арман Жан, де Ришелье - Политическое завещание, или Принципы управления государством

Этот официозный орган прессы явился одним из основных орудий пропаганды Ришельё и Людовика XIII – оба даже участвовали в нём в качестве журналистов! Вся политика Франции комментировалась и объяснялась, что делает это издание исключительным историческим источником. Еженедельник, ставший после Французской революции 1789 г. печатным органом роялистов, перестал выходить лишь в 1914 г.

Принцы крови, а тем более наследник трона, не имели права принимать подобных решений без предварительного согласия короля, поскольку любой такой брак был чреват неисчислимыми политическими последствиями.

Некоторые историки считают, что маршал был чуть ли не единственной жертвой «террора Ришельё», которая не могла быть оправдана государственной необходимостью. Как бы то ни было, во время обострения болезни короля в сентябре 1630 г. маршал вызвался собственноручно покончить с «чудовищем» (кардиналом), и, возможно, эта готовность дошла до ушей Ришельё. Процесс Марийяка стал чистой пародией на правосудие, подсудимый не имел возможности серьёзно защищаться и был осуждён чрезвычайной комиссией, а не профессиональными судьями. Делегации парламента, пришедшей жаловаться королю, было указано монархом её место.

Эта казнь на редкость символична для того времени, так как означает усиление королевской власти и постепенное покорение знати: Монморанси происходил из первой дворянской семьи, шедшей сразу за принцами крови (Конде и другими). Огромное число представителей высшей знати, вся семья Монморанси и их многочисленные друзья, важнейшие сановники, даже простой народ пытались добиться у короля помилования для герцога. Людовик XIII категорически отказался простить Монморанси («Я не был бы королём, если бы подчинялся чувствам обычных людей»), за измену тот должен был понести заслуженное наказание – в назидание остальным. Как во Франции, так и во всей Европе эта казнь, явный признак наступающего абсолютизма, вызвала сильный резонанс.

Статус Гастона Орлеанского, естественно, не позволял его наказать, в то время как именно герцог являлся истинным виновником происшедшего.

Получив известие от названных дам, английская королева Генриетта (сестра Людовика XIII) поспешила объявить всему английскому двору о смерти Ришельё и о его замещении Шатонёфом.

Ришельё пишет в «Мемуарах» – правда или уловка? – что был не в курсе происходившего и что король сам раскрыл заговор.

«Процесс» над этим священником явился верхом несправедливости, с подкупом свидетелей и обвинителей, долгими ужасными пытками обвиняемого и т.д. Враги Ришельё считали, что Грандье погиб из-за того, что якобы написал один памфлет против него, но скорее всего кардинал просто хотел подавить беспорядки, вызванные этим делом. Как бы то ни было, хотя во Франции времён Ришельё подобного рода мракобесие и было чрезвычайно редким (в отличие от той же Испании, где деятельность инквизиции находилась в самом разгаре), дело Грандье выглядит довольно некрасиво и стало одним из первых судебных дел на религиозной почве, шокировавших зарождавшееся общественное мнение.

Первая битва при Нёрдлингене (не путать с битвой в августе 1645 г., которая, наоборот, была выиграна Францией).

В отличие от подавляющего большинства тогдашних королевских чиновников должность интендантов не принадлежала им, не могла быть продана или передана по наследству, они могли в любой момент быть уволены или перемещены. Всё это обеспечивало эффективность их деятельности.

Который задавлен долгами (400 тыс. ливров в тогдашней монете, т.е. более 6,5 млн нынешних евро, которые потом оплатит государственная казна) и не имеет больше средств к существованию, несмотря на финансовую поддержку со стороны Испании.

Где он и умрёт через некоторое время. Гастон и пальцем не шевельнул, чтобы спасти своего любимца: он слишком боялся за себя, чтобы решиться на противостояние королю и кардиналу. Пюилоран, подкупленный Ришельё, ранее немало содействовал возвращению Гастона Орлеанского во Францию.

Часовню строил Лемерсье – личный архитектор Ришельё. В 1793 г. по приказу монтаньяров гробница Ришельё была подвергнута осквернению, лишь чудом уцелела голова кардинала, которой играли уличные мальчишки.

Война с Испанией продлится долго – до 1659 г., когда будет заключён Пиренейский мир.

Но, как совершенно справедливо замечает историк Филипп Эрланже, совершенно неуместно говорить об общем священном единении всей нации, настолько сильна ещё при дворе испанская партия, которая горячо желает победы врагам Франции (см.: Erlanger Ph. Op. cit. P. 509). К тому же провинция, наполовину мятежная и раздавленная налогами, не так уж сильно переживает за Париж.

1636 г. остался в памяти французов «годом Корби», настолько сильной была паника в Париже, из которого многие предпочли просто уехать. А король и Ришельё демонстративно разгуливали по всему городу, причём иногда даже без охраны. Это был почти единственный момент, когда кардинал был несколько популярен.

Провал случается по вине Гастона, который, как всегда, трусит и не подаёт условного сигнала.

Произведение много раз ставится для двора и имеет успех. Однако оно не очень нравится Ришельё. Напомним, что Франция находится в состоянии войны с Испанией и что испанские войска стоят в нескольких десятках лье от Парижа. А пьеса Корнеля превозносит храбрость и добродетель испанцев.

Королева виновна в ведении секретной переписки с королём Испании (её братом) и императором, а также со многими заговорщиками (например, герцогиней де Шеврёз), которую она поддерживала в надежде устроить сепаратный мир с Испанией, склонив мужа к разрыву с Ришельё. Благодаря сети своих агентов Ришельё узнаёт об измене королевы ещё осенью 1636 г. и устанавливает за ней слежку. Как только он получил бесспорные доказательства вины королевы, кардинал даёт ей знать об этом и требует признаться во всём королю. Под влиянием Ришельё встреча втроём заканчивается полным подчинением королевы и даже примирением обоих супругов, которые вот уже несколько лет как живут совершенно раздельно, что не может способствовать рождению наследника престола. Целью Ришельё было дать Франции настоящего наследника и любой ценой избежать воцарения трусливого, слабого и неумного Гастона. Кардинал косвенно является, таким образом, отцом Людовика XIV, который родился год спустя.