Креативы Старого Семёна

Существовал и еще один путь. В каждом учреждении была светокопировальная техника, и люди, работавшие на ней, иногда копировали книги за деньги. Это было категорически запрещено, но за деньги чего не сделаешь. В нашем учреждении эта услуга стоила десять копеек за страницу. Но доступна она была далеко не всем, а только хорошим знакомым человека, занимавшегося копированием технической документации. Это был молодой парень, лет тридцати. Звали его … ну, звали как-то, неважно, пусть Витя. Я в число его знакомых не входил, но один мой приятель пользовался его услугами регулярно.

Однажды он принес этому Виктору книги. Тот посмотрел и изменился в лице:

— Ты что, меня за идиота держишь? Ты что мне принес? Что же я, не понимаю, это же антисоветская литература! Ты бы мне еще Солженицына притащил, «Архипелаг ГУЛАГ»! С ума сошел, что ли? Я ж на Петровке подписку давал об ответственности! Нет, не буду, забирай обратно. Нашел, понимаешь, дурачка, из-за тебя в тюрьму садиться! Совсем обнаглел! Нет и нет! Только по двадцать копеек за страницу!

Слушая разговоры нынешних молодых людей, мысленно переводя на русский их жаргон, всякие там «походу», «тормоз», «ботаник», «гугль рулит», выясняя у них разницу между наворотами и прибамбасами или, например, между понятиями «прикольно» и «клево» – я всегда говорю себе:

«Не злись! Так было всегда, и так будет всегда. Разные поколения, разные слова. И нет тут ничего нового»

Вспоминается один давний случай.

Ребята из нашего отдела съездили в колхоз. И по возвращении Толян, молодой парень, пожаловался мне: «Представляешь, чуть не влип там один раз! Чего-то я там на кухне закрутился, а мужики сгоношились по двое - по трое и побежали керосинить. А я ушами прохлопал. Гляжу – все ушли уже, только этот и остался, Михаил Иванович из патентного отдела, да знаешь ты его, старый такой, лет пятьдесят, на четвертом этаже сидит. Радио себе включил громко, он же еще и глухой. И лежит, слушает свои «Последние известия». А там магазин скоро закроют. Я ему говорю:

— Михал Иваныч, все ушли, а мы за газоном торчим!

А он ладонь к уху приставил, не слышит. Я уж ему ору:

— Мужики все уже на поляне, а мы с тобой торчим за газоном! Закроют сейчас!

А он мне:

— За каким газоном?

Ну не понимает! Я уж хотел ему морду бить!»

Мы много лет были друзьями. Вернее, как потом выяснилось, это я так думал. А как считал он, мой лучший друг, теперь я и узнать не могу. Мы уже много лет не видимся и не разговариваем. Но до сих пор копаюсь я в истории этой дружбы и этой ссоры. Вспоминаю те годы, постоянно перебираю в памяти разные эпизодики, словечки, мелочи.

Мы вместе работали. Виктор был умным, начитанным, остроумным человеком. Прекрасным специалистом. Всегда помогал, если я его о чем-то просил. Я любил сидеть с ним за столом, выпивать, болтать о разных разностях. Пару раз, правда, он меня неприятно удивлял. Очень резко и, на мой взгляд, несправедливо вел себя с людьми. Но это быстро забывалось.

Потом наступили в стране новые времена. Жизнь изменилась. Наш НИИ разваливался на глазах. Друг мой нашел себе хорошую работу. Видеться мы стали редко, по телефону больше разговаривали, да и то по делу. Я тоже сменил работу, но неудачно. Скоро и на новом месте резко ухудшилась ситуация, и платили мне мало.

Еще через несколько лет он предложил мне идти к нему в группу, на хорошие деньги. И я с радостью согласился. В первые же дни он рассказал мне про своего (а теперь уже и моего) молодого начальника. Ничего не знает, ничего не умеет, ничего на работе не делает, только щеки надувает (так оно все и было, как я потом убедился). И самое противное - просит то лампу ему починить, то отдать в мастерскую пульт от его огромного служебного телевизора, то еще что-нибудь в этом роде. Вроде просит, не в службу, а в дружбу, как он при этом говорит.

— А зачем ты это делаешь? Сказал бы ему - есть завхоз, к нему и обращайтесь.

— А тебя попросит, ты ему так и скажешь? Тогда ты тут долго не задержишься, - ответил мой друг, - тут же каждый год контракт заново подписывают. Могут предложить, а могут и не предложить.

— Ну, не задержусь, значит не задержусь.

— Ну-ну, посмотрим.

Вот такой был разговор. Вроде бы ничего особенного. Но после этого постепенно я стал замечать на себе и его неприязненные взгляды, и колкости, да и много еще разных мелочей. Честно говоря, переживал. Вроде друзья, а тут так. Что я неправильно делаю? Он на что-то обиделся? А может, это мне просто кажется?

Так проходили дни, месяцы. Сидели мы в небольшой комнате, втроем. Он, я и еще одна сотрудница – его старинная приятельница. Шкафы, три рабочих стола, четыре компьютера, факс. Тесновато. По утрам завхоз обходил все комнаты и раздавал свежие газеты, учреждение их выписывало. Иногда почта опаздывала, и тогда тот самый молодой начальник приходил к нам и говорил:

— Лида, не в службу, а в дружбу – сходи к метро, купи мне газеты, заодно и по магазинам пройдешься.

И она шла. Что делать, деньги платили действительно хорошие. Но однажды после такой просьбы она сорвалась, стала говорить что-то про то, что некогда, много работы, плохо себя чувствует, ни в какой магазин ей не нужно и т.д. Начальник вышел из комнаты с недовольным видом. Она сидит, пятнами красными покрылась, переживает. Я говорю:

— Лида, да не волнуйся, сейчас я схожу и куплю. Погода хорошая, прогуляюсь.

Принес газеты, отдал ей. Она понимающе переглянулась с Витей.

Потом приходит этот молодой. Видит газеты, говорит ей:

— Спасибо, Лида! Сколько я тебе должен?

— А это не я, это Семен ходил специально, вам газеты купить! – говорит она.

— Тринадцать рублей потратил, - добавляет Виктор, посматривая на меня.

Так, - думаю, - значит они решили, что я … Вот так, значит, они это поняли… Ладно, надоело.

И я положил Виктору заявление на стол. Он прочел, говорит:

— А в чем, собственно, причина?

— Да так, - говорю, - тебе противно и мне противно.

Он подумал, и подписал. И я вернулся на старую работу. Хорошо еще, что взяли. И больше мы с Виктором не виделись.

Я работал тогда в спортивной организации. Работы было много. Не очень сложной, правда. Надо было срочно дописывать ветки к существующей программе, разные там выборки, отчеты. Это тут же помещалось на сайт, его смотрели по всей стране - спортивные люди, болельщики. Ошибаться было нельзя, неизбежно возникал большой скандал.

В этот день мне нужно было написать еще одну ветку - сформировать списки футболистов, которые в очередном туре не имели права играть из-за полученных желтых и красных карточек. Проблема возникла часа в два, а все надо было закончить до конца рабочего дня. А там были некоторые тонкости. Например, в каком матче игрок получил предупреждение – на кубок, на первенство, играя за основной состав или за дублирующий. Ну и т.д.