Креативы Старого Семёна

Работы было много. Помню, рассказывали мне про одно заседание парткома. Шло оно долго, все устали. Когда повестка была, казалось, исчерпана, секретарь взял слово:

— Вот тут библиотекарша наша, Анна Львовна, список принесла – люди взяли книги и не возвращают.

— Сергей Иваныч, ну что мы еще и этим будем заниматься, - сказал кто-то, - нам-то до этого какое дело!

— Партии, - значительно ответил секретарь, - до всего есть дело!

И наш Сашка, простите, Александр Петрович важно кивнул. Да, дескать, до всего.

Все наши сотрудники, желающие провести отпуск за границей, в какой-нибудь Болгарии, должны были пройти партком. Там им задавали самые неожиданные вопросы – о работе, об участии в общественной жизни, о политике. Александр Петрович очень любил вопрос на засыпку:

— А какие страны входят в Контадорскую группу?

Помню, одна знакомая, из другого отдела, мне пожаловалась: не прошла партком, Варенцов ваш стал какие-то дикие вопросы задавать. Ну и я его спросил – без свидетелей, по старой памяти:

— Саш, чего ты к этой-то привязался?

— Это что, это она тебя попросила узнать?

— Да нет, интересно просто

— Так вот, так ей и передай – если будет искать обходные пути, она у меня и в Монголию-то не попадет!

Так шли годы. Потом секретарь ушел все-таки на пенсию, и Сашка занял его место. На работу его теперь привозила служебная «Волга», отпуск проводил в Карловых Варах. Оброс нужными знакомствами, связями. Поменял квартиру, машину.

Тем временем в стране все менялось. Был конец восьмидесятых, люди выходили из партии, сдавали партбилеты. И Александр Петрович ушел с партийной работы. Основал собственную фирму, чем-то там торговал. Однако связей с партией не терял до последнего. Но летом девяносто первого года решил он отдохнуть в Крыму, в санатории ЦК. И уезжая из Москвы, попросил друга сдать в райком его партбилет. Через три дня. Мол, пока доеду, пока в номер устроюсь. Мало ли что.

Образовалась новая историческая общность людей - советский народ

Л.И.Брежнев

Мама моя рассказывала, как летом сорок девятого года, держа за руку сына, моего старшего брата (меня еще и на свете не было, а брату было два с половиной года), она ходила по киевским пригородам, хотела снять комнату.

И вот бродила она, бродила, и ее подозвал молодой парень. Он стоял в своем палисаднике, опершись о забор, и лузгал семечки. Мама подошла.

— Небось дачу ищете? – спросил он.

— Да, - ответила мама, - ищу. А вы сдаете?

— В Бабьем Яру для вас есть местечко, - сказал парень. И сплюнул шелуху.

В молодости, на моей первой работе, я посещал так называемую «комсомольскую учебу». Раз в неделю комсомольцев чему-нибудь обучали старшие товарищи. Очередное занятие было посвящено пролетарскому интернационализму. Вел его парторг.

— Надо, - сказал он, – воспитывать в себе пролетарский интернационализм. Дело это, товарищи, непростое, я бы даже сказал, трудное. Бывает, едешь в метро, а к тебе вплотную негра прижмет. Противно, сами понимаете. А ты все равно воспитывай в себе!

***

Утром, по пути на работу и вечером, возвращаясь домой, я часто встречал немолодую уже женщину. Возможно, она жила где-то рядом с моим учреждением. Шла ли она по улице, заходила ли в магазин, спускалась ли по эскалатору в метро – все время говорила в пространство что-то про зловредных жидов.

Однажды я наблюдал ее и вблизи. Стоим на остановке, ждем трамвая, молчим. Она подошла, осмотрелась, оценила ситуацию. Потом говорит:

— Грязно-то как кругом, господи. Мусору-то сколько!

Все посмотрели на нее.

— Мусору-то сколько, говорю, - продолжила она, овладев вниманием публики, - мусору! Бумажки какие-то валяются на проезжей части, бутылки. Как будто не в Советском Союзе живем, а в Израиле каком!

***

Давным-давно ехал я как-то в троллейбусе. И там две тетки из-за чего-то поцапались. И одна второй что-то такое сказала про ее татарскую национальность.

Ссора, естественно, вспыхнула с новой силой. Оскорбленная тетка все время повторяла:

—У нас все нации равны! Что это такое - про татар так говорить!

И долго так, уже и первая тетка давно сошла, а она все никак не может остановиться.

Ну и я, по глупости-то, ей и говорю:

— Да ладно вам, успокойтесь уже!

А она мне:

— А ты молчи, жидовская морда! У нас все нации равны!

***

Лет тридцать с гаком тому назад проводил я отпуск на турбазе. И пошли мы как-то с ребятами в село, в пивную. И там один местный старичок долго и пристально на меня смотрел, а потом подошел и говорит:

— Я, конечно, извиняюсь, можно вам один вопрос задать?

Поскольку такое обращение было мне не в новинку, то я сразу и ответил:

— Да, я еврей.

— Но вы, молодой человек, не расстраивайтесь, - деликатно сказал старичок, - мы немцам в войну так за вас дали! Будут помнить!

***

С наступлением перестройки и гласности в нашей прессе появилось много такого, что раньше туда не допускалось категорически. Например, однажды по телевидению несколько часов показывали вечер какого-то еврейского театра. Один мой сослуживец так описывал свои впечатления:

— Пришел домой, сел у телевизора, пивко открыл. А там евреи танцуют. Хорошо! Я люблю, когда я сижу, а евреи передо мной танцуют!

***

Выпивал я как-то с одним эстонцем. Выпито было изрядно. Эстонец перевел разговор на национальный вопрос.

— Русские – оккупанты и дикари, - начал он, - евреи… ну с ними вообще все ясно, латыши – жадные пьяницы, литовцы – деревеншина, а строят из себя европейцев.

Тут он задумался. Выпили еще по одной.

— Но хуже всего – эстонцы! – закончил он свою мысль

***

Во времена событий в Карабахе разговорился я с одним азербайджанцем.

— Эта война простым людям не нужна! – сказал он. – Простые люди хотят спокойно работать, жить в мире и дружить.

Я кивнул. Он продолжил, возвысив голос:

— А армяне – они хуже евреев, они без мыла в жопу залезут!

***

Отмечали как-то на работе юбилей сотрудницы. Как водится, после пятой разговор перешел на проклятых кавказцев, заполонивших Москву.

— Нет, ребята, - сказала юбилярша, - так нельзя. Вот я лет пять назад отдыхала в Абхазии, снимали мы комнату. Разговорились однажды с хозяином. И он сказал очень правильную вещь: «Нельзя, - говорит, - весь народ обвинять. Просто в каждой нации есть свои жиды!»

***

В девяностые годы, во времена бешеной популярности баркашовского РНЕ, все стены нашего дома были исписаны лозунгами типа: «Бей жидов», « Мочи хачей» и т.д. и т.п.

Но была и одна антифашистская надпись. Звучала она так:

«Баркашов - татарский вы....ок».

Прошлое столетие дало нам такое количество замечательных писателей, столько великих книг, что впору именно двадцатый век называть золотым веком русской прозы.