Фрэнк Заппа - СБОРНИК ИНТЕРВЬЮ ФРЭНКА ЗАППЫ ДЛЯ ЮНЫХ ФАНАТИКОВ

А для столичных оркестров Вам не видится такого же будущего? Они уже каждый сезон играют Пятую Симфонию Бетховена.

Что может быть ужаснее, чем их существование в настоящий момент? Что может быть ужаснее, чем играть в этом оркестре и знать, что никогда не будешь играть ничего другого? Наверное, только смерть.

Много ли Вы знаете оркестров, которые способны к расширению своего репертуара? Кент Нагано был первым дирижёром, про которого я услышал, что он делает что-то такое полустранное.

Ну, Кент тоже уникальная личность. Это рисковый, ненормальный, нездешний парень. Его нельзя назвать обычным дирижёром оркестра. Он имеет большой успех - больше в Европе, чем здесь, потому что в Европе происходит всё настоящее действие. Возьмите, к примеру, мой теперешний проект. В Соединённых Штатах его просто невозможно было бы осуществить. Ни один ансамбль никогда бы не пришёл ко мне и не предложил бы мне сумму, которая дала бы мне возможность целый год заниматься этой работой.

Как продвигается Ваш следующий альбом?

Я наконец закончил первый диск альбома Civilization: Phaze III- я обещаю его уже многие годы. Скорее всего, это будет двойной CD. Но вот что в нём уникально: в нём будут люди внутри рояля, которые были на Lumpy Gravy, принимая во внимание тот факт, что в Lumpy Gravyвошла лишь малая толика того, что было записано. Эти записи хранятся у меня с 1967 года; я серьёзно перемонтировал все эти полубеспорядочные разговоры в маленькие сценки, которые будут мостами между синклавирными пьесами, составляющими большую часть альбома. И это очень поразительно.

Как долго они сидели в этом рояле?

Двадцать лет.

А потом Вы выпустили их на волю?

Ну, их нельзя заставить там оставаться, и они там вообще не нужны, если никому от этого не весело. И это начало становиться модным делом в той студии. Как говорила тамошняя секретарша: «Опять они в рояле, ха-ха-ха.» Ну и затем она сама стала одной из них. Так что в этот список персонажей, залезавших в рояль и вылезавших из него, попали все: начиная от Моторхеда и Роя Эстрады до сестры владельца студии и Моники-секретарши и кучи других людей, чьих имён я даже не помню. Просто они все там оказались, и я сказал: «Хотите залезть в рояль?», а они ответили: «Да.»

Опять-таки похоже на микрокосм Америки. И Вы всё это прослушали - все часы этого материала?

Абсолютно все. Я их слушал с 1967 года. Это процесс создания стилизованной поэзии при помощи технологии цифрового монтажа. Знаете, как трудно монтировать амбиентный материал при помощи бритвы? Нельзя сделать так, чтобы всё звучало как надо. Но благодаря Sonic Solutions, можно осуществить перекрёстное затухание таким образом, что не вырезается резонанс рояля, и сделать так, чтобы люди, не бывшие в рояле одновременно, говорили друг с другом и отвечали на вопросы друг друга в неком странном диалоге. Без Sonic Solutions я бы не составил эту вещь. Это действительно был проект, который должен был дождаться появления подходящей технологии. Так что теперь у нас есть не только плавные переходы между разными днями и разными группами людей внутри рояля, но всё это вдобавок безупречно смешивается с синклавирными пьесами. Так что отзвук рояля - результат голосов, приводящих струны в движение - начинает синклавирную пьесу, последний аккорд которой вновь уходит в рояль, и снова начинается разговор.

Синклавирные части были написаны после прослушивания всего старого материала, или Вы набрасывали их в процессе?

Вам нужно понять, что такое синклавирный процесс в сравнении с сочинительством в любой другой среде. Вообразите, что Вы -скульптор, так? Вообразите, что Вы возвели собственную гору, на которую Вы периодически поднимаетесь и стаскиваете куски мрамора обратно в мастерскую, чтобы там колотить по ним. Скульптура - это вычитательное искусство, и вначале у Вас есть больше, чем в конце. Аналогия в том, что материал, с которым я работаю - это мысли в моём воображении относительно сэмплов, имеющихся в моём распоряжении. Возведение горы - это создание коллекции сэмплов. После того, как Вы записали какой-то инструмент, или отбойный молоток, или что-то ещё - Вы не можете вставить его в композицию, пока он не имеет чётких границ. Понимаете, он должен иметь метку начала и метку конца, и всю прочую бухгалтерскую мутоту, которой занимается Тодд. Так что сейчас у меня на ленте гораздо больше сэмплов, чем я могу иметь в Синклавире - потому что на подготовку сырого материала уходят месяцы. И как только появляются новые сэмплы, они используются в композициях, над которыми я уже давно работаю. Иначе говоря, в тот день, когда я начинаю новую композицию, у меня есть один набор сэмплов, и с ним композиция звучит определённым образом. Но по мере поступления новых сэмплов и их вставки в композицию, ноты могут оставаться теми же, но общее звучание пьесы меняется.

Итак, Вы часто переписываете давно написанный материал. По крайней мере, ноты на бумаге имеют уже другой тембр.

Не только это. То есть, как только слышишь какие-то новые возможности, на тебя начинает влиять сам процесс. Например, когда я впервые купил Синклавир, в нём не было сэмплирования, и я начал писать для него вещи при помощи одного FM-синтеза. Главным очарованием Синклавира в то время была мощь его секвенсора и возможность иметь много дорожек, чтобы элементы сталкивались друг с другом. Так что пьесы, начатые в до-сэмпловые времена, с годами проходили разные преобразования - и они ещё даже не выпущены. Примерно месяц назад мы закончили одну вещь, над которой я работал 10 лет; она продолжается 24 минуты. Она звучит как оркестровая пьеса, но такого оркестра Вы никогда не слышали. Такой оркестр нельзя создать. Там есть не только все обычные оркестровые инструменты - пианино, перкуссия и всё остальное - но туда встроены все известные синтезаторные шумы, плюс вокальные эффекты и звуки автомобилей. И весь этот материал организован в виде диатонической - по сути дела - композиции. Я работал над этой вещью много-много лет, и как только появлялся новый сэмпл, он шёл в неё. Это будет центральная вещь второго диска. Тембр определяется вашими сэмплами, которые определяются вашей способностью их покупать или создавать с нуля.

Но единственное ограничение в этой машине - это буква S с двумя чертами. Всё, что может делать машина, стоит слишком дорого; поскольку их не так много, цена конечного продукта за фунт всё ещё высока. Для того, чтобы остаться в бизнесе, компании пришлось принять решение превратить её из композиционного орудия в орудие для кинематографических звуковых эффектов. Поэтому они прекратили поддержку музыкального программного обеспечения. Было много усовершенствований программного обеспечения для монтажа, но ни одного - наверное, уже за три года - усовершенствования программ для сочинения музыки. Они уволили парня, который писал эти программы, так что всё как бы замёрзло. Контракт на пользование программным обеспечением стоит $2500 в год -только за то, чтобы получать от них последние продукты. Преимущественно для ускорения доставки, и т. д. Есть одна вещь, которой я как бы горжусь - для того, чтобы делать свой материал, я никогда не брал никаких грантов ни у каких фондов. Всё это финансируется от продаж пластинок. Но поскольку продажи пластинок падают, снижается и сумма, которой я могу воспользоваться для инвестиций в аппаратуру - а её цена постоянно растёт - и это приводит меня в ненормальное состояние, потому что я постоянно в долгах у банков за ту аппаратуру, которая здесь стоит. Так что похоже на то, что я попал в чёрную дыру, которая в конце концов достигнет сингулярности, и - пуф! - всё. Всеми делами занимается Гейл. Она ведёт все дела с банком. Она договаривается о займах на аппаратуру. Дом - это её проект; это её композиция.