Салли Смит - Королева

Эти кровавые подробности королеву не смущают, как не смущает и другое любимое занятие – подбирать за охотниками подстреленных куропаток. Тем не менее в восемьдесят пять ей пришлось от него отказаться из-за постоянных болей в колене. Дробовики никогда ее не привлекали, поэтому она не вставала на линию стрельбы вместе с мужчинами, которые, облачившись в твидовые охотничьи костюмы и защитную одежду от Барбура, целились в птиц, выписывающих непредсказуемые петли в вышине. Она стояла чуть поодаль, в юбке, плотной куртке и платке, с парой-тройкой подружейных собак – обычно кокер-спаниелей (прозванных “пылесосами” (109) или лабрадоров. Пользуясь внушительным набором условных сигналов – свистков, жестов, команд, – она посылала собак подбирать подстреленную птицу, иногда на расстояние до километра, направляя их поиск. Если они приносили еще живого подранка, королева избавляла его от страданий ударом палки. Однажды, сорвав восторженные аплодисменты охотников, егерей и загонщиков особенно зрелищным и сложным маневром, королева откликнулась: “Если бы я знала, что вы все смотрите, я бы и пробовать не рискнула” (110).

Любители охоты на оленей и куропаток обычно приезжают в Балморал на выходные, но и в остальное время замок полон друзей и родственников. Королева приглашает всех с ночевкой и ответственно относится к роли хозяйки, лично встречая гостей у бокового входа. “Она сама провожает всех в комнату, – свидетельствует один из частых гостей. – Обязательно упоминает о приготовленных для каждого книгах. Они меняются каждый год. В замке создается атмосфера расслабленной официальности или официального расслабления” (111). По словам Малкольма Росса, в шотландской резиденции у Елизаветы II “будто переключатель срабатывает. Она по-прежнему королева, но при этом замечательная хозяйка собственного дома. И вам даруется редкая привилегия – наблюдать ее в самой непринужденной обстановке” (112).

Проведя день в холмах, гости переодеваются из охотничьих нарядов в обычную одежду, и королева заваривает для всех чай – насыпает заварку и заливает кипятком из серебряного самовара. Затем приглашенные переодеваются еще раз, к аперитиву в гостиной, где Елизавета II раскладывает за столом пасьянс, словно в викторианские времена. “Она беседует с нами за пасьянсом, – вспоминает один из гостей. – Все рассаживаются вокруг. Одни общаются между собой, другие стоят у ее стола. Она переворачивает карты и ведет беседу, совершенно непринужденно, не напрягаясь” (113).

В сентябре с обязательным визитом приезжает на выходные премьер-министр, на один день наведываются члены Тайного совета, однако о делах говорят лишь пару минут. В основном все просто общаются и знакомятся, в том числе во время ланчей-пикников и барбекю при свечах в охотничьих домиках, разбросанных по берегам озер и рек, в чаще Старого Каледонского леса или высоко в холмах. Зачастую гости до последнего момента не знают, во что переодеваться к ужину – в смокинги и вечерние платья или свитера с брюками и юбками (за день они уже успевают переодеться к разным событиям раза три).

Пикники у королевы и принца Филиппа организованы с военной четкостью. Повара в замке готовят блюда, затем всю еду, посуду, столовые приборы и необходимое кухонное оборудование грузят в специальный фургон, который цепляют к “лендроверу”. В фургоне, спроектированном Филиппом с морской рачительностью, ни один миллиметр не пропадает зря, для каждой вещи предусмотрен свой отсек. Прислуга почти демонстративно удаляется, и ее обязанности с удовольствием берет на себя королева. Она всегда сама накрывает на стол и “старается, чтобы все было по правилам” (114), – как свидетельствует Анна Гленконнер, часто посещавшая замок по приглашению принцессы Маргарет. Филипп, весь в дыму, жарит мясо на гриле. Он славится творческим подходом, импровизациями на тему рецептов, подсмотренных по телевизору, – от колбасок до жареного поросенка.

Не обходится и без накладок. Как-то раз в противоположной части охотничьей хижины, где устроились Елизавета II с гостями, накрыли обед для королевы-матери с друзьями, приехавшими к ней в Беркхолл. “Мы закруглились с ланчем, пока они [компания королевы-матери] еще только допивали аперитив” (115), – вспоминает один из гостей. Когда королева надевает желтые резиновые перчатки, собираясь мыть посуду, все кидаются убирать со стола, и уборка проходит в считаные секунды. Каждый предмет должен вернуться на отведенное ему место в фургоне. “Горе вам, если перепутаете, куда класть столовые приборы” (116), – подтверждает один из давних и частых гостей.

По вечерам семья издавна практикует подвижные игры вроде “салок с банкой” с гостями и прислугой. Дважды за осень они собираются в бальном зале замка на Бал гилли, куда мужчины приходят в смокингах и килтах, а женщины в диадемах и вечерних платьях с перевязями из шотландки, заколотыми бриллиантовыми брошами. Под аккомпанемент военного оркестра королева с родными кружатся в замысловатых рилах и велетах с егерями, ловчими, лакеями и горничными, вызывая в памяти образы и мелодии минувшего века.

И тем не менее шотландское высокогорье дает королеве возможность пожить максимально возможной для нее обычной жизнью и дарит ощущение свободы. Она может прогуляться в соседний поселок Баллатер и постоять в очереди в местных магазинах. Она выполняет обязанности обычной хозяйки в охотничьих домиках. Одевается в непритязательные поношенные вещи – юбки из шотландки (брюки только для верховой езды или охоты и рыбной ловли), простые черные ботинки с носками, кардиган на пуговицах и поверх него еще свитер с неизменной ниткой жемчуга. Досуг проводит за чтением, предпочитая исторические романы, а вовсе не семитомник Пруста, “захваченная страданиями Свaнa <���…> пока на мокрых холмах впустую стреляют ружья” (118), как пытался представить ее Алан Беннетт в своей иронической повести о королеве под названием “Непростой читатель” (“The Uncommon Reader”). Год за годом она полагается в своем выборе (119) на рекомендации Книжного треста, британской благотворительной организации, основанной в 1921 году для пропаганды книг и чтения. Однако главной отдушиной для ее величества служит первобытное слияние с природой. “Можно пройти не одну милю и не встретить ни души, – подтверждает королева. – Здесь открываются безграничные возможности” (120). Это мир, где она может жить обычной жизнью “во всей полноте”.