Николай Прокудин - Гусарские страсти эпохи застоя

- А кто? Почему сапоги у меня сырые?

- А вы у ротного спросите, - виноватым голосом ответил боец и выскользнул из каморки.

- Быстро строиться! К людям! Товарищи командиры, хватит на койках сидеть! - прокричал скороговоркой Незнающий, и выскочил из сарая- ночлежки.

Кулешов вернулся обратно, огляделся по сторонам и пробормотал, наклонившись к офицеру:

- Это он вам в сапоги нассал.

- Что?! Кто?- вскричал опешивший от вероломства Никита. - Как так!

- А запросто! Ротный среди ночи вскочил и к Вашей койке устремился, штаны расстегнул и напрудил. Снайпер! Не промазал, точнехонько в правый сапог попал. Я их перевернул и мочу слил за дверь. Чтоб не воняло.

- Ха-ха-ха! - рассмеялся услышавший этот рассказ Чекушкин.

- Зря смеетесь. Он Вам сумку тоже испоганил, она возле койки лежала.

Чекушкин подбежал к кровати, схватил полевую сумку, приподнял, и из нее полилась пахучая жидкость.

- Убью ублюдка! Ах, недоносок! - рассвирепел Чекушкин.

- Брось, уйми пыл, убогий он. Как напьется, себя не помнит, - сквозь смех произнес лежащий под одеялом, и не желающий подниматься Шмер. - Даже если морду ему набьешь, он забудет и не вспомнит назавтра: кто, когда, за что, и почему. Контуженный! Удивленный жизнью!

- Как так контуженный? Ну не до такой же степени, что нассать в сапог и не помнить? - удивился Чекушкин.

- А это у него не в первый раз. Пьяным он и на тумбочку дневального струю пускал и на дневального, и в угол каптерки. Мы уже не удивляемся, подтвердил слова приятеля Никита. - Но я тоже крайне возмущен этим. Надо-бы, Забывчивому, физиомордию, однако, подрихтовать, для порядка! Несмотря на то, что Витька капитан, не потерплю.

- Я и генералу не позволю гадить себе в сумку, не то, что в сапог! воскликнул Чекушкин, и умчался из каптерки наружу, разбираться с напакостившим ротным.

За дверью раздался крики взводного и взвизгивания Недумающего. Никита обрадовался тому, что он не один со своим несчастьем, хотел выскочить, да помочь Чекушкину, но остановился. А что одеть на ноги? Тапочки куда-то запропастились, а сапоги мокрые! Кеды в чемодане. Не босиком же по грязи шлепать?

Визг во дворе сменился истошным воплем, послышался удаляющийся топот сапожков, и все стихло.

Чекушкин вернулся, обратно сияя самодовольной улыбкой.

- Ты чего не вышел бить ротного? - удивился он. - Когда еще такой шанс представится? А тут по делу, заслужил, паскуда!

- Не в чем ходить! Босым по грязи бегать не удобно как-то. Где после разбирательства ноги помою? Воды- то нет!

- Помыться тут действительно негде. А как ты на занятия пойдешь? полюбопытствовал Чекушкин. - В тапочках?

- А никак! Не пойду вовсе. Пусть сам на препятствия становится! Нечего на вышке вместе с зампотехом сидеть, - решил Никита.

- Поехали купаться? - неожиданно предложил Чекушкин.

- Куда? - удивился Никита.

- В Бахарден! В озере подземном! Настоящее чудо света!

- И я не пойду на занятия в знак солидарности с вами! - воскликнул Шмер. - На мою койку тоже брызги летели! Да и башка гудит как трансформатор. Хочу купаться.

- Э-э! Нет уж! Ты не пострадал никак. Вот если б тебе в фуражку прыснули, тогда другое дело! А так без всех нас занятия наверняка сорвутся. Топай на учебное место, сачок! - рассмеялся Чекушкин, выталкивая Мишку из конуры. - Купаться едут лишь обмоченные!

Никита подошел к столу налил в стакан прохладной водички и утолил жажду. Во рту стояла сухость, было ужасно противно после вчерашнего застолья. Он заглянул на полку под столешницей, там было почему -то пусто. Поесть к сожалению не чего. "Куда делись масло с сахаром? - размышлял лейтенант. - Так бы сейчас бутерброд сделал и чайку попил. Завтрак ведь уже пропустил..."

Кулешов вновь ввалился в каморку с охапкой дров и сбросил их к печи.

- Кулешов! А где масло? Сожрал ночью? - с подозрением посмотрел на бойца Ромашкин.

- Что вы, товарищ лейтенант! Как можно? Мне и картошки хватило!

- А где оно тогда? Вечером полная тарелка стояла? И где сахар?

- Дык, это ваш майор стрескал. Зампотех...

- Ох! Когда? - охнул Никита. - Ночью?

- Угу! Все подъел, - огорченно ответил солдат. - Там и моя утренняя порция лежала...

- И как он умудрился, столько переварить? - удивился вернувшийся в каморку Чекушкин. - Тарелку с закусоном, я в стол сам лично перед отбоем прятал.

- Это произошло, когда Непомнящий среди ночи проснулся, и вдруг как заорет: "Масло на стол! Не прятать!" Я его вынул из ниши и поставил обратно на стол. На вопли ротного проснулся товарищ майор Антонюк. Пока товарищ капитан вокруг себя облегчался, зампотех молча наблюдал за ним, а как Непомнящий угомонился и заснул, принялся поедать. Включил фонарик, уселся на табурет, ложкой зачерпывал маслице, на кусочки сахара намазывал и проглатывал, один за другим, запивая, холодным чаем. Четверть часа и нет нашего завтрака.

- Сволота! - Воскликнул Чекушкин. - Вот так компашка подобралась! Зассанец и живоглот! Нет, я в такой обстановке находиться более ни минуты не могу. Нужно успокоить нервы. Никита, купаться поедешь в Бахарден?

- А куда, далеко? И что за Бахарден такой?- засыпал вопросами товарища по несчастью, Ромашкин. - И на чем отправимся?

- Я по молодости, до Афгана, служил в этих местах. Рядом в горах находится замечательное подземное озеро, жемчужина Туркмении. Отсюда, лишь несколько километров. Сегодня старшим на дежурной машине катается Колчаков. Берем его с собой и едем! Заодно для лагеря наберем дров и воды. Никита, иди, договаривайся со своим дружком-приятелем.

Ромашкин быстро отыскал Вадима, рассказал об идее с купанием, Колчаков обрадовался, и тотчас согласился. Для загрузки дров и воды взяли с собой пройдоху Кулешова. Пять минут на сборы, и машина тронулась в путь. По пути заскочили в сельмаг за водкой и продуктами, разве можно без дополнительного подогрева купаться! Ящик водки поставили в кабину "Урала", в вещмешок накидали консервов. Продавец-туркмен с радостью пробил на кассе стоимость закупки. План торговли на сегодняшний день он явно перевыполнил. Чтобы тут делала местная потребкооперация, без русских офицеров?

Грузовик трясся на ухабах, пересекая безлюдную местность, но Чекушкин уверенно указывал водителю маршрут движения и вскоре машина, пропетляв по горной дороге, остановилась перед одноэтажным домиком среди чахлых деревьев. На вывеске было начертано "Ресторан", на дальнем конце двора стоял еще домик, где виднелась надпись: "Гостиница". На просторной площадке не было ни одного автомобиля.

Васька устремился в ресторан разведать обстановку, а приятелилейтенанты выбрались из машины размять ноги. От дорожного тупика в окружении колючего кустарника тянулась вереница крутых ступенек в сторону пика остроконечной горы. У подножия вершины они терялись за гигантскими валунами.