Николай Прокудин - Гусарские страсти эпохи застоя

- Понятно! Кто были гражданские? Быстро говори, мерзавец, кто такие?

- Али, фотограф с базара. Второго не знаю.

- Другой солдат откуда? Наш?

- Нет. Из стройбата. Байралтуков, каптерщик. Не стреляй, командир, умоляю!

- Ладно, живи, если сможешь дотянуть до госпиталя! - произнес Мишка и, вставая, уперся рукой в живот поверженного врага.

Сержант взвыл от нестерпимой боли и потерял сознание. Мишка со злостью пнул его носком сапога в левый бок, и выбежал прочь из казармы. В три прыжка преодолевая пролеты лестницы, он ворвался на третий этаж. Но не повезло, Давыденко в кабинете не было. Дневальный доложил, что начштаба отсутствует весь день.

"Ну да ладно, куда он денется, позже достану! Сейчас нужно каптера грохнуть. Что ж, значит, Мирон будет последним в очереди. Список составлен и утвержден! Каптер, туркмены и Мирон, - размышлял Шмер, торопливо ступая сапогами по плитам выщербленной бетонной дороги, ведущей к строителям. Скорее, пока не подняли тревогу. Успеть покончить со всеми негодяями!"

Офицер действовал автоматически, не раздумывая, видимо в тот моменткогда он узнал Кунакоева, то злость и ярость затмили разум. Отныне пути отступления были сожжены Мишка спросил у попавшегося навстречу стройбатчика, где каптерка Байралтукова. Солдат указал на будку с приоткрытой дверью: вон он, сам лично стоит у вагончика.

Мишка расчехлил лопатку и приготовился метнуть ее.

Стрелять на территории нельзя, слишком много шума. А раньше времени к себе внимания привлекать нельзя. Шмер описал дугу вокруг вагончика и, внезапно появившись из-за угла, резко бросил лопатку в оторопевшего врага. Запущенный опытной рукой метательный снаряд, прошуршав в воздухе, пригвоздил оторопевшего бойца к двери.

- Хык! - выдохнул, метнув орудие убийства, Мишка.

- Ык! - прохрипел Байралтуков и обмяк. Остро наточенный шанцевый инструмент прорубил майку и грудную клетку негодяя.

Мишка размял свои длинные, большие крестьянские руки, потряс ладонями и затем радостно потер ими. Получилось! Раньше он метал этот "снаряд" только по мишени, и не был вполне уверен в убойной силе инструмента. А вот, поди, ты, вошло как маслу, как и представлял себе! Не зря тренировал руку, восстанавливая былые навыки. Срубил наповал!

Шмер, одной рукой приподнял через порог, сопровождая повисшие ноги умирающего, а второй рукой толкнул дверь. Висящий аккуратно миновал дверной проем, оставляя за собой струйку крови. Дверь защелкнулась, и Мишка услышал падение, тела внутри помещения. Замок с ключами висел на ручке. Шмер замкнул дверцу, а ключи вышвырнул в кусты. Он не стал вынимать лопатку из тела, а то пришлось бы тащить каптера на руках, пачкаться. К тому же из оружия, еще имеется пистолет. Патронов маловато, но на остальных гадов хватит. Осталось четырнадцать пуль на трех мерзавцев. А дальше будь, что будет. Отступать и сожалеть поздно!

Взводный поспешил к дежурке. За воротами стоял дежурный тягач - "Урал". Будка была пуста, очевидно, офицеры убежали к подстреленному Кунакоеву.

"Да, крупное принес я им ЧП, нечего сказать! Толи еще будет. Мое тело и разум требуют мщения! Я жажду крови!" - размышлял старший лейтенант, заводя "Урал". Садясь в кабину, он заранее знал, что ключи всегда торчали в замке зажигания. Мишка сам порой катался на машине вечером, во время дежурства то в караул, то в автопарк.

"Урал" сильно подбрасывало на ухабах, но Шмер не снижал скорости, время работало против него. "Еще трое врагов живы, а командование вот-вот поднимет тревогу. Скорее всего, уже выяснили, кто стрелял в казарме. Сообщат в милицию, в Педжен, а как узнают, что тягач угнан, сразу организуют перехват. В городе нельзя долго кататься на машине! Надо быть скрытным и незаметным! Эта мысль мелькнула в мозгу, и его осенило. - Брошу машину и доберусь до центра города пешком".

Михаил съехал с дороги и остановил грузовик в переулке. Захлопнув дверцу, он быстрым шагом пошел вдоль саманных стен. Глиняные домики жались друг к другу. Теперь тут не проедет ни одна машина. (Догоняйте меня пешочком!) Через пять минут показался городской рынок. Шмер увидел вывеску над маленьким домиком и обрадовался. Вот она, фотомастерская!

Офицер вынул пистолет из кобуры и сунул за пояс, затем достал из кармана запал, ввернул его в гранату и разжал "усики". На всякий случай. Вдруг пригодится.... Старший лейтенант встал сбоку от двери и громко постучал.

- Закрыто или работаете? - спросил Мишка, обращаясь к невидимому за фанерной перегородкой, хозяину заведения.

- Да-да! Заходи дарагой! - узнал Шмер ненавистный голос одного из мучителей.

Михаил быстро шагнул через порог, едва не сшиб с ног небольшого полного человечка с наколками на руках, стоящего возле осветительных приборов. Тот сразу признал офицера, изменился в лице, потому что догадался, кто это и зачем. Пистолет в руке не дрогнул и выстрелил шесть раз: в лицо, грудь, живот. Пока не кончились патроны, палец нажимал на спусковой крючок. Надо было оставить хоть один патрон и сразу быстро оглянуться, но старший лейтенант, этого сделать, не успел. Остро заточенный нож вошел ему в спину, между ребер, и проткнул почти насквозь. В глазах потемнело, и Мишка упал от удара, навзничь, лицом на пол. Пистолет отлетел из ослабевшей руки далеко под стол.

" Черт, не успел перезарядить! - мелькнула мысль. - Эх, не всех побил, не отомстил! Мирона, гаденыша, теперь не достать..."

Стоны и хрипы вырывались из его раненой груди. Усилием воли Мишка сунул руку в карман брюк, разжал усики на запале и указательным пальцем потянул за колечко. Глаза застилала пелена, из них безудержно потекли слезы, в голове зашумело, словно ею били в огромный медный колокол. Шмер явственно почувствовал приближение смерти, которая надвигалась неотвратимо.

Из спины резким движением выдернули тесак, и чья-то сильная рука перевернула офицера лицом вверх. Над ним, чуть склонившись, стоял, огромный мужик, губастый, носатый, с глазами на выкате, похожий на орангутанга. Лицо и руки были покрыты густым черным волосом, а на груди под расстегнутой рубашкой виднелась замысловатая татуировка.

- Ну что, офисер, взял меня? Падаль! Это я тебя замочил! Запомни меня! Меня зовут Махмуд! Здохни, рюсськая собака.

- И ты тоже! - сипло прошептал Мишка, выплевывая кровь, и вынул руку из кармана галифе. Затем он разжал в воздухе ладонь и выронил из нее гранату.

- Аллах! - взвизгнул громила.

В ту же секунду сильный взрыв потряс будку. Ударной волной выбило стекла и распахнуло дверь, электропроводка заискрила, ветхая будка мгновенно вспыхнула. Языки пламени лизали лицо и руки тяжело раненого громилы, он умирал медленно и мучительно. Огонь охватил все помещение. Примчавшаяся пожарная команда быстро потушила огонь, и тогда из пепелища вынули три обезображенных мертвых тела.