Начало гражданской войны.

— Этому делу не бывать, — пристально взглянув на меня, ответил генерал Глазенап,

Ввиду того, что дело начиналось при таких ауспициях, я подробно доложил об этом прокурору палаты Н.С. Ермоленко, и он обещал мне полное содействие по охране следствия от могущего последовать со стороны военных властей натиска, в связи с возбуждением этого дела.

Выдающийся следователь по важнейшим делам ставропольского суда, В.Н. Яроцкий, закопался на несколько недель в губернию и, вернувшись, вручил мне несколько томов производства по делу об убийстве бр. Макаровых [90], сделав при этом доклад, подтвердивший правильность моего наименования этих отрядов пред губернатором П.В. Глазенапом.

Информатором одного из отрядов состоял В.Н. Соколов, о котором я уже говорил, как об организаторе в более ранние времена союза русского народа в Ставрополе, а в более поздние — коммунхоза в селе Ореховском.

Он же состоял и интендантом по сбору у населения фуража и иного довольствия для нужд отряда. Он же поставлял в контр-разведку на расправу своих недавних товарищей по коммунхозу.

В.Н. Яроцкий, в числе других иллюстраций, привел мне такую картинку партизанских действий по сбору фуража и иного довольствия.

К Ставрополю медленно тянется большой обоз, везущий шерсть [91]в городские склады.

Внезапно и почти одновременно на обоз нападают две вооруженных группы и открывают спор, какая из этих групп первая захватила этот военный приз.

Спор разгорается и принимает настолько острый характер, что единственным выходом из положения является формальное объявление войны. Обе армии рассыпаются цепями и открывают одна против другой, выражаясь языком военных реляций, беглый огонь, а обозчики, по видимому привыкшие к положению подобного рода внезапностей, мирно щелкая подсолнухи, наблюдают с ближайшего пригорка, оружие какого из партизанских отрядов имени ставропольского губернатора увенчает судьба успехом.

Не успел я ознакомиться подробно с производством, как последовало предписание представить дело об убийстве бр. Макаровых в управление юстиции для обозрения, и, пока я оставался прокурором, дело это обратно в мою камеру не вернулось.

Продолжение распада на местах. — Губернатор генерал А.М. Валуев. — Особый агитационный отряд и общества «За Россию». — Дикая дивизия в Святокрестовском уезде. — Власть в селе Благодарном. Медвеженская полиция. — Места заключения. — Восьмилетний каторжанин. — По подозрению в родстве с Троцким. — Тиф. — Меры генерала Валуева.

По соглашению с прокурором палаты было установлено, что мои участковые товарищи прокурора возможно чаще будут объезжать свои районы и представлять мне доклады о положении на местах, я же периодически, в свою очередь, буду представлять сводку этих сведений прокурору палаты.

Генерал-лейтенант А.М. Валуев, заменивший к тому времени генерал-майора П.В. Глазенапа на посту Ставропольского губернатора, был вполне лойялен к действиям прокурорского надзора, не ставил никаких препятствий к раскрытию во всей полноте существующего на местах административного распада и неукоснительно присылал мне на распоряжение накоплявшиеся у него материалы по жалобам на должностные злоупотребления.

В связи с административным неблагополучием, в Ставропольскую губернию был командирован особый агитационный отряд, на обязанности которого лежала пропаганда и закрепление в сознании населения подлинных идей главного командования, не омраченных местной диктатурой.

По мысли С.Н. Сирина, стоявшего во главе отряда, на территории губернии возникла сеть аполитических организаций, именовавшихся обществами «За Россию», лойяльных по отношению к власти, ставивших своей задачей содействие власти по укоренению на местах правовых начал.

Связанный непрерывным общением со многими десятками открывшихся в губернии обществ «За Россию», С.Н. Сирин сообщал власти и мне, как прокурору, обо всех известных ему случаях должностных преступлений и злоупотреблений и в значительной степени содействовал подзаконной борьбе с этими явлениями.

Первая же сводка докладов моих участковых товарищей и материалов по имевшимся у меня сведениям и жалобам дала удручающую картину разложения власти на местах.

В Святокрестовском уезде безнаказанно буйствовала дикая дивизия, способствуя превращению лойяльных до того времени крестьян в зеленых камышанников.

В одном месте чины этой дивизии, ворвавшись в больницу, оставили после себя несколько десятков трупов. Зарегистрированы были случаи повешения для острастки первых же встречных на улице. Со всех сторон шли жалобы на угон чинами дивизии рабочего скота и лошадей прямо с полей, где производились работы [92].

Во главе уезда стоял полковник Л., признававшийся начальнику особого агитационного отряда, что он не сторонник судебного преследования преступников и предпочитает вместо этой волокиты просто ликвидировать преступников на месте.

В селе Благодарном, уездном центре обширной территории, власть начальника уезда полковника Ч. была на откупу у какой-то полуграмотной женщины и буфетчика уездного притона 3., открыто торговавшего у буфетной стойки и напитками и благоволением уездного начальства.

Редкий день я не подписывал предложения о возбуждении, в порядке закона от 11 апреля 1917 года, преследования против чинов государственной стражи по Медвеженскому уезду, притом в таких преступлениях, которые влекли за собою безусловное содержание под стражей.

Места заключения, в которых не утихали эпидемии тифов, были переполнены сверх меры подследственными разведок и комиссий, заставлявших по несколько месяцев ожидать первоначального допроса. При обходе мною мест заключения в Ставрополе обнаружился такой, например, своеобразный титул содержания под стражей: препровождается неизвестный для содержания под стражей, впредь до особого распоряжения, арестованный мною на ст. Гулькевичи. Подпись — поручик такого-то полка. Арестованный делал все зависящее, чтобы выйти из положения неизвестности, опровергая свою безликость имеющимися у него документами, но проехавший станцию Тулькевичи поручик, по видимому, давно забыл об обещанном им особом распоряжении и этим обрек его пребывать в состоянии неизвестности и под стражей многие месяцы [93].

В помещении каторжан я обнаружил восьмилетнего мальчика, приговоренного полевым судом к пятнадцатилетней каторге по подозрению в шпионаже в пользу красных [94]. Там же отбывал наказание присужденный полевым судом к каторге за внебрачное сожительство с родственницей.

Впрочем, указание преступления, влекущего пребывание под стражей, было сравнительно редкостью.