Сергей Беркнер - Жизнь и борьба Белостокского гетто. Записки участника Сопротивления

Мордехай Тененбаум вел подробные записи событий Белостокского гетто на двух языках — идише и иврите, — и часть его архива удалось обнаружить в тайнике после гибели автора (они частично опубликованы в «Трудах» Еврейского института истории в Варшаве за 1966 год) [13].

Хотя политические взгляды всех этих течений резко отличались, большинство их представителей признавало необходимость Сопротивления, но нередко расходилось в выборе конкретных форм борьбы против фашизма. Поэтому объединить для совместных действий все политические группировки гетто, в частности, оба блока, в 1942 году не удалось.

В августе 1942 года советская авиация бомбила Белосток. Одна бомба попала в гетто, около тридцати человек погибло. Тем не менее настроение узников гетто поднялось: забрезжил свет в конце длинного жуткого тоннеля.

Тем временем антифашистский блок, возглавляемый коммунистами и левыми социал-демократами, усилил организаторскую работу по всем направлениям: накапливал оружие, устанавливал связи с русскими, польскими, белорусскими и немецкими антифашистами, устраивал саботаж на фабриках гетто. Так, в октябре 1942 года гитлеровцы издали специальное предупреждение об актах саботажа. В новогоднюю ночь 1943 года трое еврейских рабочих были повешены за «кражу» горсти семечек в маслобойне на Ботанической улице (рядом с домом, в котором мы жили до войны). Гитлеровцы повесили этих рабочих — Якова Яблонского, Эли Дворского и Липу Щеровского — перед зданием юденрата.

Руководство подпольной организации постоянно вело агитационно-разъяснительную работу среди населения гетто. В январе 1943 года в гетто появился человек по фамилии Брауде, чудом сбежавший из лагеря смерти в Треблинке. На основе его рассказа подпольщиками Гришей Чапником и Хаимом Ниренбергом была написана брошюра «Правда о Треблинке», в конце которой они призывали к сопротивлению. Брошюру размножили и распространили в гетто. При ее переписывании одна из подпольщиц — Бина Качальская — покончила с собой.

В то же время подпольная организация гетто приступила к формированию первых партизанских групп, которые стали выходить в лес осенью 1942-го и в начале 1943 года. Наиболее известная из них — группа под командованием Моисея Слапака (Максима), численностью около 17 человек — вышла в лес в два этапа: в середине декабря 1942-го и 7 января 1943 года. В составе этой группы находились Самуил Ништ, Шмуэл Башевкин, Самуил Вайнер (заместитель Максима), Херш Брискер, Юдель Левин, Берл Вассерштейн, Тадек Малер, Павел Кожец, Золя Дворский (Дер Гелер) и другие. Часть партизан группы, как и сам командир, были родом из города Крынки Белостокской области, и поэтому группу эту иногда называли «крынковцами». Тадек Малер, профессиональный художник, составил самодельные карты супрасльских лесов. В начале февраля 1943 года, когда Максим узнал о готовившейся «акции» в гетто, он послал подпольщикам пулемет и несколько винтовок. Оружие несли Кожец, Дворский и Познанский. Однако гетто уже было полностью закрыто и партизанам не удалось прорваться.

Отсутствие опыта боевых действий в условиях леса, трудности адаптации к партизанской жизни в зимний период и большая концентрация сил карателей стали причиной гибели части партизан и командиров и ликвидацию группы «крынковцев». В бою под деревней Липовый Мост 13 февраля 1943 года погибли Максим, Шмуэл Башевкин и еще два бойца. Немцы также понесли потери. Несколько позже, в бою под Борками, погибло еще четыре партизана, в том числе Самуил Вайнер. Остальные «крынковцы» во главе с Тадеком Малером через некоторое время вернулись в гетто. До сих пор жив партизан этой группы Павел Кожец [14], с которым я много беседовал, встретившись с ним в партизанах и общаясь после войны. Он прислал мне дополнительные подробности о группе Максима, дав высокую оценку и ее командиру. Максим запомнился ему как убежденный коммунист и бесстрашный человек.

В конце февраля 1943 года вышли в лес новые группы партизан. Они регулярно пополнялись молодыми членами подпольной организации, отбираемыми и направляемыми в лес руководством. Из этих групп был сформирован партизанский отряд «Форойс», командиром которого стал Иона Сухачевский (Саша), типографский рабочий из Варшавы, а комиссаром — член руководства подпольной организации гетто Рива Шиндер-Войсковская (Лена) [15]. Наряду с этим в лес стали выходить другие группы, в частности, сформированные Юдитой Новогрудской. Их стали называть «юдитовцами». Командиром «юдитовцев» стал партизан Израиль Кот. Во главе одной из таких групп вышел также Шимон Датнер (Тальк), ставший после войны крупным ученым — историком движения Сопротивления, специалистом по проблеме военнопленных во время Второй мировой войны.

В марте и апреле 1943 года в лес вышли еще две партизанские группы. Одна из них, под руководством Абрама Манели, которому удалось в феврале 1943 года выпрыгнуть из эшелона смерти, направлявшегося в Треблинку, получила название «Белые тулупы». Среди более известных подпольщиков, вышедших во второй группе, были Хаим Лапчинский, Калмен Баракин, Израиль Фельдер, Юзик Морголис, Рувим Левин, Менаше Лихтейнштейн и другие. Между отрядом «Форойс» и другими партизанскими группами, вышедшими из Белостокского гетто, поддерживалась постоянная связь.

В 1942–1943 годах Берлин приступил к завершению «окончательного решения» еврейского вопроса. Определенное место в этом преступном замысле занимал и план ликвидации Белостокского гетто. Однако вокруг этого вопроса все время шла закулисная игра: евреи были почти бесплатной рабочей силой, и менее фанатичные хозяйственные руководители гитлеровской администрации на местах медлили. Их сдержанность, разумеется, объяснялась отнюдь не гуманизмом. Решающую роль играли их деловые интересы, а также коррумпированность, чем постоянно пользовался белостокский юденрат, не скупившийся на взятки.

2 ноября 1942 года немцы на несколько дней закрыли Белостокское гетто. Шли закулисные переговоры о его судьбе. Представитель инспекции по обеспечению нужд германской армии ротмистр Фрезе, получивший крупную взятку от юденрата, сумел доказать, что в Белостокском гетто работают предприятия, жизненно необходимые для германской армии. Берлин и Кенигсберг согласились с этим, и Белостокское гетто временно было спасено.

Иначе обстояло дело в белостокской провинции. В ней было порядка 120 небольших городов и местечек, в которых проживало более 180 тысяч евреев. Крупных заводов, на которых они могли бы трудиться и выполнять какую-то полезную работу для немцев, там не было. И они оказались первыми жертвами «окончательного решения» еврейского вопроса на белостокской земле. В ноябре 1942 года все еврейское население белостокского края (за исключением Белостокского гетто) было ликвидировано: жителей некоторых городов и местечек расстреляли на месте (так, например, произошло с 35 тысячами евреев Слонима и окрестных местечек), других отправили эшелонами в лагеря смерти. Лишь немногим удалось уйти от расправы. В ближайшие леса ушла незначительная часть еврейского населения Крынок, Ломжи, Замбрува, Пружан, Брянска, Супрасля, Слонима и некоторых других небольших городов. Наиболее энергичные представители еврейской молодежи из этих и других населенных пунктов белостокского края организовали партизанские группы или примкнули к уже действовавшим советским отрядам. Так, например, широкую известность получили боевые дела 51-й роты партизанского отряда им. Щорса, состоявшей из 170 бывших узников Слонимского гетто. Тем не менее к концу 1942 года подавляющее большинство евреев белостокской провинции уже были уничтожены гитлеровцами [16].