Андрей Дельвиг - Мои воспоминания. Том 2. 1842-1858 гг. [litres]

Московский военный генерал-губернатор граф A. А. Закревский, в приезд Государя в Москву, не мог дать бала по случаю Великого поста. Бал был заменен раутом; на нем был П. Я. Чаадаев, который, как все русские и в особенности участвовавшие, подобно ему, в действиях, приведших к славному для России Парижскому миру 1814 г., был очень недоволен недавно заключенным миром. Он мне, так же как и некоторым другим, говорил на рауте: «Jʼai regardé avec beaucoup dʼattention le nouvel Empereur et je suis bien affl igé; voyez ses yeux qui n'expriment rien, mais rien du tout» [134], {572}. К этому он присовокуплял, что он очень рад тому, что скоро должен умереть. Его мнение о новом Императоре можно было приписать неудовольствию, происходившему из того, что Государь даже и не заметил его, тогда как Император Николай знал его лично и, конечно, обращал на него внимание. О своей же близкой смерти Чаадаев говорил давно, а потому на его предположение, высказанное на рауте, я не обратил особого внимания.

Император Александр II

С картины Е. И. Ботмана . 1856. Государственный Русский музей, С.-Петербург

Дней через десять после этого раута, по возвращении моем из Петербурга в Москву, в самый день Светлого Христова Воскресения, жена моя подала мне записку, полученную ею накануне от Чаадаева на мое имя. Адрес на записке был написан не рукой Чаадаева; по раскрытии записки, я увидел, что она камердинера Чаадаева, который уведомлял меня о кончине последнего и звал поскорее приехать. Я узнал впоследствии, что Чаадаев был болен в продолжение всей Страстной недели; в пятницу ездил в ресторацию Шевалье {573}; в этот же день ему были приставлены пиявки, по отпадении которых кровь не была остановлена; но Чаадаев в субботу собирался снова в ресторацию Шевалье. Шульц, хозяин дома, в котором Чаадаев жил, сидел у него, когда Чаадаев мгновенно умер. {Подробности его отпевания описаны мною в другой главе «Моих воспоминаний».}

В конце шестой недели Великого поста я ездил дней на десять в Петербург для испрошения разрешения напечатать составленное мною «Руководство к устройству водопроводов». {В начале главы изложено мною все относящееся до этого «Руководства».}

В начале мая я был снова потребован Чевкиным в Петербург. Он мне сказал, что Государь, – узнав о недостатке и дурном качестве воды в Ходынском лагере {574}близ Москвы, в котором обыкновенно расположен был в летнее время 6-й пехотный корпус, а в 1856 г., по случаю коронования Государя, будут стоять гвардейский и гренадерский корпуса и некоторые другие части войск, – повелел снабдить лагерь водой из р. Москвы, которая выше столицы хорошего качества.

Войска, стоявшие в лагере, устраиваемом перпендикулярно к течению р. Москвы, пили до 1856 г. воду из ручья Ходынки, запруженного в нескольких местах; в образованных прудах нижние чины купались и стирали белье; ручей этот весьма ничтожный, так что в сухое время в нем нет течения. За этой грязной и нездоровой водой нижние чины должны были, усталые от учений, ходить в глубокий овраг, при чем уставали еще более; вследствие всех этих причин между войсками было ежегодно много больных.

В 1856 году начальником штаба гвардейского и гренадерского корпусов был генерал-адъютант граф Эдуард Трофимович Баранов {575}(впоследствии председатель Департамента экономии в Государственном Совете). Чтобы не ехать с ним в одном поезде в виде подчиненного по устройству водоснабжения в лагере, я ускорил одним днем свой отъезд из Петербурга и попал в поезд, в котором ехал командовавший тогда гвардейской резервной дивизией генерал-адъютант князь Александр Иванович Барятинский, впоследствии фельдмаршал. По приезде графа Баранова в Москву, Барятинский и я встретили его на лагерном месте, на котором я был уже накануне и на скорую руку сообразил, как устроить водоснабжение лагеря, в то время не только не устроенного, но еще и не вполне проектированного. Надо было строить водоснабжение скоро, дешево и из материалов, имеющихся под рукой. Местность, на которой располагается лагерь, очень возвышена над р. Москвой. Конечно, для поднятия из нее воды нечего было думать о паровой машине, которой не было под рукой в готовности и которая стоила бы дорого; для этого были устроены конные машины, одна у p. Москвы, а другая у середины возвышения Ходынского поля над р. Москвой. Эти машины, посредством всасывающих и вдавливающих насосов, поднимали воду в устроенные при них высокие башни, наверху которых поставлены большие деревянные чаны. Вода из чана башни ближайшей к р. Москве собственным напором переливалась в резервуар под второй машиной, которая поднимала ее в чан второй башни. Фасад башен был изящен; рисунок был составлен архитектором [ Матвеем Юрьевичем ] Левестамом, {о котором я упоминал выше}. Проложение между р. Москвой и первой машиной труб, по которым всасывалась вода, представляло затруднение по плавучести грунта. Трубы состояли из просверленных деревьев; такие же трубы были проложены по всему лагерю; только водонапорные трубы от водоподъемных машин до чанов в башнях и трубы при переходе через овраг р. Ходынки, лежащей весьма низко относительно местности лагеря, были положены чугунные.

При каждой солдатской кухне были поставлены деревянные чаны с самозапирающимися кранами. Составленное мною подробное описание этого водоснабжения с чертежами было помещено в «Журнале путей сообщения» за 1857 г. и издано особой брошюрой. Устройством лагеря в военном отношении заведовал Генерального штаба капитан Шидловский {576}(впоследствии генерал-лейтенант, товарищ министра внутренних дел и сенатор), а постройку лагеря хозяйственным способом принял на себя бывший тогда московским гражданским губернатором Синельников {577}(впоследствии генерал от инфантерии, генерал-губернатор Восточной Сибири и сенатор). Синельников, большой охотник строить, принял на себя эту обязанность, совсем не подобающую губернатору; oн, по этому званию, позволял себе наряжать на работы в лагерь крестья н, тогда как все рабочие должны были быть из вольнонаемных, плата которым перед коронацией значительно возвысилась.

Мне случалось часто встречаться с ним во время устройства лагеря, и, хотя работы по водоснабжению нисколько от него не зависели, но он замечал мне, что я напрасно скупил все имевшиеся в Москве просверленные деревья, что гораздо было бы дешевле купить сосновый лес близ Москвы и нанять людей для сверления деревьев. Вот какой был он охотник все делать сам для извлечения выгод, часто мнимых; но если бы я действовал по его указанию, то, конечно, не успел бы кончить своевременно водоснабжения, так как войска начали вступать в лагерь со второй половины июля. Замечательно, что по мере подведения воды к чанам, стоящим у кухонь известной части войск, число заболевающих в ней весьма значительно уменьшалось. К приезду Государя в Москву водоснабжение было вполне окончено, но так как оно устраивалось на скорую руку, то не могло обойтись без повреждения некоторых деревянных труб, что именно случилось вскоре по приезде Государя, который вследствие этого приказал ежедневно доносить ему о положении водоснабжения; впоследствии оно постоянно хорошо действовало.