Андрей Дельвиг - Мои воспоминания. Том 2. 1842-1858 гг. [litres]

И вот новое препятствие в установке водоподъемных машин и вновь опасение, что при остановке старой, беспрерывно действовавшей с мая 1857 г. машины снабжение Москвы мытищинской водой прекратится. Я объяснил машинистам, что я вовсе не был обязан, по заключенному мною условию, давать им помещение и, следовательно, мебель и постели, а сделал это только, желая их избавить от потери времени при переездах, и что я готов переменить то, что им не нравится. Они, несмотря на это, продолжали несколько дней капризничать и уложили все свои вещи для отъезда. Но вдруг опомнились и остались на том условии, что я снабжу их лучшими подушками, что им будет доставляться хорошая провизия, какую они потребуют, на мои деньги, которым я должен вести счет и которые мне возвратят их хозяева. Один из машинистов приехал с женой, которая готовила им кушанье. Никогда не занимаясь своим домашним хозяйством и счетами по нему, я невольно сделался кассиром машинистов, но зато удержал их на работе.

Один из них должен был некоторое время провести в Больших Мытищах для установки машин в мытищинском водоподъемном здании; новые хлопоты для его прокормления, но и это было мною улажено, что было, впрочем, легче, потому что младший машинист был испанец с острова Кубы и менее притязателен, чем старший его товарищ, истый англичанин. Сверх того, он был образованнее последнего, мог говорить со мною по-французски и понимал, что я по снисходительности занимаюсь их хозяйством. Оба машиниста в рабочие дни ходили в засаленных изношенных платьях; в воскресные же дни они надевали чистое белье и хорошие платья; младший даже одевался франтовски; он был замечательно хорош собой.

1 августа было приступлено к установке английских машин в алексеевском водоподъемном здании; машинисты требовали, чтобы верхняя поверхность каменного фундамента под рамы машины была обтесана с совершенной точностью. Я не мог требовать от подрядчика поставки каменщиков, которых работа не подходила ни под какой параграф урочного положения, вследствие чего сам нанял несколько мастеров поденно и сам уплачивал им условленную, довольно высокую цену. Несмотря на это, каменотесы, после шестидневной работы, не хотели более оставаться; они так мало привыкли к точности в работе, что считали требования машинистов капризом и говорили, что им надоело быть при работах и почти ничего не делать. С трудом уговорил я их остаться еще несколько дней на работе, которая, несмотря на ее легкость, была так хорошо оплачиваема. Они так же, как и большая часть русских мастеровых, привыкли делать все на авось и кое-как.

Сверх занятий по наблюдению за установкой водоподъемных машин, я продолжал наблюдать за окончанием работ по устройству нового Мытищинского водопровода и за ремонтом и содержанием старого Мытищинского и других водопроводов в Москве и водопровода, устроенного в Ходынском близ Москвы лагере.

В конце августа Государь приехал в Москву; с ним прибыл и Чевкин, который осматривал работы Мытищинского водопровода и, между прочим, установку паровой машины в алексеевском водоподъемном здании. По осмотре работ, он заходил в домик, в котором я помещался летом; жена моя, конечно, не выходила из своей комнаты; ее отсутствие я объяснил нездоровьем. В это время у нас гостила приятельница моей жены Наталья Дмитриевна Танеева, которая во время обхода Чевкиным со мною двора водоподъемного здания смотрела высунувшись из окна мезонина нашего дома; Чевкин, полагая, что смотрит из окна моя жена, конечно, не поверил мне, что она нездорова, но мне этого не выразил. Он у меня завтракал; мой повар подал два кушанья, отлично приготовленные. Года через два Чевкин завтракал у меня снова в том же домике и впоследствии весьма часто вспоминал об этих завтраках, величая меня отличным гастрономом, вследствие чего опасался приглашать меня к своему обеду, полагая, что я буду им недоволен.

30 августа, после 28-летней службы в офицерских чинах, я был произведен в генерал-майоры; в том же приказе были произведены полковники, старший меня по списку Серебряков и младшие [ Владимир Антонович ] Данненштерн {656}(умерший в 1871 г.) и [ Павел Иванович ] Палибин {657}(умерший в 1881 г.)

Чевкин, объявляя мне о моем производстве, сказал, что я в новом чине должен иметь более обширную деятельность, и хотел немедля послать меня для обревизования разных частей ведомства путей сообщения. Я упросил его не удалять меня из Москвы до окончания водопроводных работ, опасаясь, что они замедлятся в мое отсутствие; мне же не на кого было их оставить, так как в это время место помощника начальника Московских водопроводов было вакантно: состоявший в этой должности полковник [ Андрей Васильевич ] Черкаев, {как я упоминал выше}, оставил ее летом 1858 г. Машинисты, присланные из Англии для установки водоподъемных машин, выказали большую радость, узнав о моем производстве.

К концу октября одна из этих машин была установлена в алексеевском и одна в мытищинском водоподъемных зданиях; это дало возможность прекратить действие, в первом из этих зданий, старой водоподъемной машины, действовавшей беспрерывно в продолжение полутора года, что порождало ежеминутное опасение прекращения снабжения Москвы мытищинской водой.

План местности части Мытищинского водопровода от водоподъемного здания, находящегося близ села Алексеевского до Сухаревой башни

Из фондов Музея воды, АО «Мосводоканал»

1 ноября пущены в ход вновь установленные в мытищинском водоподъемном здании 10-сильная машина, поднимающая 505 тысяч ведер воды в сутки на 24 фута высоты в резервуар, устроенный в том же здании, и 48-сильная машина в алексеевском водоподъемном здании, которая поднимает ту же воду на высоту 84 фута в два резервуара, установленные в отстоящей от здания слишком на 4 версты Сухаревой башне, по двум чугунным трубам: старой диаметром в 10,2 дюйма и вновь проложенной в 16 дюймов. Вода из этих резервуаров по чугунным же трубам была в тот же день пущена в прежде устроенные на Мытищинском водопроводе шесть городских фонтанов и один водоразборный колодезь и во вновь устроенные тринадцать фонтанов и один водоразборный колодезь. В этот же день прекращено действие водоподъемной машины, поднимавшей воду из Москвы-реки при Бабьем городке в четыре фонтана и в один водоразборный колодезь, в которые пущена мытищинская вода. Следовательно, 1 ноября 1858 г. в Москве имелось двадцать шесть мест для разбора мытищинской воды городскими обывателями. В новых водопроводах значительной длины, при спуске в них воды, почти всегда оказываются повреждения в трубах и их соединениях, которые легко исправить в летнее время и очень трудно зимой, а потому открывать новые водопроводы следует до наступления морозов. 1-го же ноября 1858 г. было уже 15° мороза по P. [— 18.75 °C ], и открытие водопровода в столь холодное время было допущено только потому, что старая 24-сильная водоподъемная машина, действовавшая беспрерывно полтора года, была в дурном положении.