Сергей Беляков - Парижские мальчики в сталинской Москве [litres]

В предвоенном СССР кетовая икра и сырокопченые колбасы были дороги для рядового москвича, ленинградца, свердловчанина. А к сырам и вареным колбасам многие относились как к ненужной роскоши. Татьяна Дервиз вспоминает, что в их семье ели “Чайную” колбасу. 436Это колбаса второго сорта, куда даже в те, золотые для колбасного производства времена по рецептуре добавляли крахмал. Аппетитная за счет перца и чеснока, но, конечно, уступавшая нежной “Докторской” или пряной колбасе “Мортаделла”. [52] При этом разница в цене была не так уж велика. “Чайная” стоила 8 рублей за килограмм, “Докторская” – 10 рублей, “Мортаделла” – 12 рублей.

Овощи и фрукты были сезонными. “Вечерняя Москва” сообщала как о важном событии о первой партии салата и огурцов, которую доставили из подмосковного Марфинского совхоза в магазин Мосгорплодовощ на Петровке. Зелень и овощи (морковь) Цветаева брала не только к столу (в основном для супов), но и сушила, чтобы отправить потом посылкой Але. Мур и Цветаева ели яблоки с конца лета до зимы, в августе – дыни, осенью – виноград. Экзотические фрукты время от времени появлялись, но их покупали немногим больше, чем консервы из крабов. Ананасы подавали в ресторанах, как и апельсины. Правда, в 1937-м по всей Москве начали продавать апельсины из республиканской Испании: каждый апельсин был завернут в цветную бумажку. Но в 1939-м республиканцы проиграют войну и апельсины снова станут деликатесом.

Зимой 1939-го в Одессу прибыл пароход “Сванетия” с грузом 100 тонн бананов. Это была первая большая партия бананов, доставленных в СССР. Их развезли по гастрономам, главным образом столичным. В Москве бананы продавали в тридцати магазинах: “бананов этих сколько угодно, но их мало кто покупает”, – писала Елена Сергеевна Булгакова.

Сначала газеты и объявления в магазинах просто сообщали, что в продажу поступили бананы. Затем пришлось подключать рекламу и расхваливать экзотический фрукт: “Бананы питательны, вкусны. Ароматны. Бананы содержат сахарные вещества, крахмал, белок и витамины”. 437438Но простые люди их всё равно не покупали, а гурманы покупали понемногу.

ИЗ ДНЕВНИКА ЕЛЕНЫ БУЛГАКОВОЙ: …мы с Женичкой [53] Женичка – Евгений Евгеньевич Шиловский, старший сын Елены Сергеевны и Евгения Александровича Шиловского. ходили в город, к Елисееву. Купили пиво, бананы.

Помимо магазинов, едой навынос торговали рестораны и кафе. В “Метрополе” можно было заказать и купить венскую сдобу, ореховые бабы, ореховые и миндальные пирожные и тарталеты, творожную пасту с цукатами и даже куличи 439440, которые еще не успели переименовать.

Вторая половина тридцатых – время формирования советской кухни. На проектную мощность выходили новые фабрики, построенные при наркоме Микояне. Они выпускали продукты, которые заинтересовали Анастаса Ивановича во время поездки в США. В продаже появились кетчуп и соленое печенье “крекер: с тмином, анисом и сыром”. Хозяек убеждали покупать томатную пасту, без которой “не приготовить вкусный борщ”, и “деликатесные соевые соуса” “Кабуль” [54] Соус “Кабуль” (“Соя Кабуль”), впрочем, был известен и до революции. В частности, использовался для заправки настоящего салата, сделанного по рецепту Люсьена Оливье (вместе с соусом “Провансаль”). и “Восток” – “лучшую приправу к любому блюду, закуске, бутерброду”. “Соус майонез”, прежде известный лишь посетителям ресторанов, покупатели теперь могли “требовать во всех продовольственных магазинах”. Помимо обычного майонеза “Провансаль”, продавали майонез с томатом, с пряностями, с хреном (его рекомендовали подавать к рыбе), с корнишонами (его рекомендовали подавать к мясу) и майонез “Деликатесный”. Появились банки с острым, кисло-сладким соусом “Чилийский” и сладким, десертным “Яблочным”. Реклама утверждала, будто последний даже “лучше домашнего яблочного мусса”. Продавцы начали выкладывать пирамиды из новых консервов: крабов, шпрот, сардин, зеленого горошка и сгущенного молока.

Но Москва, Ленинград, Свердловск, Саратов, союзные (прежде всего закавказские) республики были островами изобилия в очень бедной стране. Правда, островами большими и многонаселенными. В тридцатые годы даже в курортных городках Крыма не хватало самых необходимых продуктов. Мария Павловна Чехова не раз просила Ольгу Леонардовну Книппер прислать из Москвы то сыра, то сливочного масла, то кофе: “Вот уже месяц, как нет у нас в продаже сливочного масла <���…>. Маргарина и подсолнечного есть не могу”. 441

Между прочим, как раз в это время, года за три до начала войны, сливочное масло снова стало дефицитом и в Москве. В продаже оно, конечно, было, но покупателям надо было отстоять длинную очередь. Москвовед Георгий Андреевский вспоминает, что очередь занимали в пять утра. Легче было пойти в ресторан и заказать там бутерброды с маслом, если, конечно, были деньги на ресторан, – состоятельные москвичи практиковали и такой способ достать масло. 442

Но на посылку так масла не наберешь. Ольга Леонардовна в очередях, конечно же, не стояла. Для этого дела у нее была Мария Никаноровна, бывшая актриса оперетты, что “помогала по хозяйству”, то есть исполняла обязанности домработницы. Мария Никаноровна достала “так назыв. крестьянского” масла, а Ольга Леонардовна отправила его в Ялту, посоветовав промыть кипяченым молоком (дорога дальняя, могло и прогоркнуть). Мария Павловна промыла масло соленой водой и очень благодарила, как прежде благодарила за сыр [55] Надо сказать, что почти сорок лет назад Антон Павлович точно так же писал сестре Маше и просил прислать ему в Ялту кое-что из еды. Но разница между письмами принципиальная. Мария Павловна в 1931–1939-м просила о необходимом, в то время как Антон Павлович в 1900-м заказывал деликатесы: “…с наступлением теплого времени в Ялте нет уже никаких закусок, нет ни икры, ни маслин, ни ветчины <���…>. Привези всего этого пудов пять”. См.: Чехов А.П . Полн. собр. соч. и писем: в 30 т. Письма: в 12 т. Т. 9 (27). М.: Наука, 1980. С. 77. : “Божественная Оля, посылку с маслом получила и за это кланяюсь тебе в ножки”; “Ем сыр и благословляю тебя”.

Сыр продавали далеко не в каждом городе. Не зря же сыру посвятил свою басню Николай Эрдман.

Эрдману довелось пожить не только в столице, но и в далеком Енисейске, и в Томске, Калинине (Твери), Рязани, Торжке, Вышнем Волочке. Но ни Мур, ни Марина Ивановна еще не знали, не видели советской нестоличной жизни. До самого августа 1941-го.

Обычный стол москвича или ленинградца был в те годы сытным, хотя вряд ли изысканным. По утрам готовили яичницу-глазунью или кашу, яйца всмятку. На обед иногда – курицу, так чтобы получалось сразу два блюда: бульон с сухариками на первое, курятина на второе. Чаще готовили какой-нибудь суп – скажем, борщ, на второе – котлеты, отварную картошку или очень толстые, “как карандаши”, советские макароны. Чай пили с колотым сахаром. Сахарную голову в магазине дробили на куски, похожие на камушки. Дома их кололи специальными щипцами. 443444Заводы выпускали и сахар-рафинад в виде аккуратных кубиков или параллелепипедов, упакованных в пачки. Этот сахар называли пиленым и старались не покупать, предпочитая ему колотый: “Пиленый – слабый, кому он нужен”, – говорит герой советского послевоенного фильма “Два Федора”.