Алиса Коонен - Алиса Коонен: «Моя стихия – большие внутренние волненья». Дневники. 1904–1950

…после 1‐го «Фамиры». – Официальная дата премьеры спектакля «Фамира-Кифарэд» не 7 ноября, а 2 ноября 1916 г.

Газеты хвалят наперерыв. – На самом деле пресса отмечала как достоинства, так и недостатки постановки, но достоинства подчеркивались во множестве. Так, Ю. В. Соболев писал: «Спектакль огромной сложности. Грандиозный замысел поэта, ответственная и трудная работа режиссера, воплощавшего его на сцене, те необычайные приемы, которые потребовались от актеров, воспитанных в навыках, столь чуждых духу трагедии, пусть и модернизированной <���…> Режиссер, который затратил столько сил, вложил столько вкуса, – не смог дать „Фамиру“ в одежде, во всем приличествующей трагедии. <���…> В приподнятую речь, в звучное скандирование великолепного, упругого стиха он допустил акцент современности. <���…> Отличным выразителем его замысла явился художник – декорации г-жи Экстер превосходны» («Фамира-Кифарэд»: (В Камерном театре) // Театр. 1916. № 1933. 9–10 нояб. С. 7). Ему вторил автор «Театральной газеты»: «„Фамира-Кифарэд“ – одно из интереснейших достижений Камерного театра. <���…> Это – спектакль не без ошибки, но спектакль большого ума, спектакль, заставляющий интересоваться Камерным театром и его руководителями» ( К[онстантинов В.]. Камерный театр // Театральная газета. 1916. № 46. 13 нояб. С. 8–9). Подхватывали и журналы: «Красивы многие моменты, – хотя бы, например, тот, когда Фамира, перед предполагаемым состязанием с музой, мелодекламирует на прозрачно-опаловом фоне, оригинально обрисовывающем силуэты симметрично расположенных позади Фамиры менад. Красивы эффекты часто меняющегося освещения. <���…> Хороша общая ритмичность массовых сцен. <���…> И многое еще хорошо и красиво придумано и со вкусом осуществлено» ( Джонсон И. Московские письма // Театр и искусство. 1916. № 47. 20 нояб. С. 951); «Постановка… „Фамиры-Кифарэд“, несомненно, самое значительное явление московской театральной жизни в начале сезона» ( Тугендхольд Я . Письмо из Москвы // Аполлон. 1917. № 1. С. 72–74).

Шлуглейт Мориц Миронович (1883–1939) – антрепренер, театральный деятель, издатель. С 1904 г. играл на сценах провинциальных театров, затем служил в антрепризе В. П. и Е. М. Суходольских в Москве. В 1916 г. стал директором-распорядителем Камерного театра, что не спасло театр от закрытия. В 1918 г. приобрел Театр Корша. В 1925 г. был арестован и выслан в Сибирь, где организовал СибКорш (Cибирский театр Корша). По возвращении в Москву Шлуглейт был назначен заместителем директора ГосТиМа (1932–1934), в 1934–1936 гг. директор театра ВЦСПС. В 1938 г. вновь арестован, в 1939 г. освобожден.

Венгеров Давид Михайлович (?–1929) – купец, до революции торговал техническими принадлежностями. После революции работал в ВСНХ СССР. Умер в Париже.

… после раута в «Летучей мыши»… – Подробностей о вечере найти не удалось.

«Ужин шуток» С. Бенелли. Постановка М. М. Петипа. Художник Н. М. Фореггер. Премьера – 9 декабря 1916 г.

Газеты, вероятно, ругать не будут. – Тем не менее газеты писали: «„Ужин шуток“ далеко не лучшее в репертуаре Камерного театра. <���…> в целом спектакль тусклый, без красок и темперамента» (Декабрь 1916. Вырезка без указания выходных данных // РГАЛИ. Ф. 2030. Оп. 1. Ед. хр. 217. Л. 76); «Не „Ужин шуток“, а… скорее „Сад пыток“, целая инквизиция. <���…> Пьеса Сем-Бенелли ни с какой стороны не подходит к заданиям репертуара Камерного театра. Играли тоже не в обычных тонах и манерах театра г. Таирова. Играли просто, без специальных указок режиссера, играли сами по себе. Точно г. Таиров устал после вычурностей „Виндзорских проказниц“, после манерности „Фамиры-Кифарэд“ и дал „отпуск“ своим актерам. Вчера Камерный театр и выглядел по-иному, напомнив обликом театр Корша в его лучшие времена. <���…> Сначала было интересно, красиво и поэтично, но в дальнейшем утомляло это нагромождение ужасов, мрачное развитие шуток со смертью» ( <���Б. п.> Камерный театр // Вечерние известия. 1916. № 1156. 10 дек. С. 5).

Они подписали контракт с Паршиным . – Д. М. Венгеров и М. М. Шлуглейт заключили контракт с одним из трех братьев Паршиных об аренде здания.

Александра Яковлевича призывают. – Судя по всему, А. Я. Таиров лег в госпиталь «на испытание» и по состоянию здоровья призван не был.

Вчера была годовщина театра . – Речь идет о второй годовщине Камерного театра, в связи с которой газета «Вечерние известия» взяла интервью у А. Я. Таирова: «Начали мы в трудную и тяжелую годину – 12 декабря 1914 г. Начинать в такое время, зная настроение масс, было, пожалуй, и тяжело… Но любовь к делу, к нашему юному театру поборола все… Публика встретила нас дружелюбно, пресса же – наоборот, и вот теперь, по прошествии двух лет, многим еще до сих пор непонятны наши задачи… Изображать повседневную жизнь, с ее горестями и мучениями, – не наши задачи; романтизм – вот наша задача, а не то, что хотели бы видеть у нас…» (1916. № 1157. 12 дек. С. 5).

Было собрание труппы . – Собрание труппы, состоявшееся 12 декабря 1916 г., на следующий день прокомментировала газета «Новости сезона»: «Новые антрепренеры – М. М. Шлуглейт и Д. М. Венгеров. Вы о них никогда не слыхали? Это правильно, но они, так сказать, закулисно уже вкусили этой отравы. Г. Шлуглейт участвовал в Малаховской антрепризе и, кажется, без особых лавров… Г. Венгеров был пайщиком в синематографическом деле Дранкова и тоже, кажется, недолго. Теперь они соединились, чтобы спасти Камерный театр, который опять в тяжелом положении в такое время, когда все театры переполнены. Раз в такое время театр не имеет успеха, ясно, что в нем нет потребности. А количество его сторонников и поклонников исчерпывается публикой первых преставлений. Гг. Шлуглейт и Венгеров, конечно, не обременены идеями новаторства. Для них театр – коммерческое предприятие. И по нынешним временам они сняли театр дешево – за 30 тыс. руб. в год. Они дотянут как-нибудь сезон Камерного театра, приняв на себя обязательства перед труппой, а дальше уже поведут свою линию. Летом, пользуясь близостью бульвара, они поднимут флаг миниатюр… и, вероятно, при них и останутся… Это и будет их настоящее лицо… А что теперь запоют пайщики Камерного театра, похоронившие тут немало денег во имя идеи? Они останутся при „пиковом интересе“?.. А артисты Камерного театра, считавшие, что они служат идее, и не получавшие жалованья?.. Как они примирят свои идеи с коммерческими идеями гг. Шлуглейта и Венгерова?..» (1916. № 3335. 13 дек. С. 7–8).