Лина Тархова - Заложники Кремля

Выходя из крематория, родственники умершей закуривали, как после сеанса в кинотеатре, Кто-то задерживался, чтобы перекинуться новостями. Простыми — кто в какой стране сейчас живет, осталась ли квартира в Москве. Виктория улыбалась на прощание отъезжающим — но, может быть, это все-таки было нервное. Потом села в белую иномарку и уехала. Мы были единственными, кто задержался у крематория больше, чем на пять минут, потому что у нас спустило колесо».

Пролил ли в тот день скупую мужскую слезу Кролик? Дожил ли до того дня?..

Судьбу Брежневой в чем-то повторяет судьба ее внучки, названной в честь бабки Галиной. Молодая женщина с ярко накрашенными глазами безжалостно скребет бритвой по лысой шаровидной голове. «Бриться я начала, когда стала жить на улице». Проблемы внучки Галины, правнучки Леонида Ильича, три дня подряд обсуждали в передаче Андрея Малахова «Пусть говорят». «Считалось, что дедушка больше всего любил меня. Игрушки привозил, конфеты. В детсад, в школу меня на машине возили».

В 28 лет Галина начала пить. « Мама Вика отвезла меня в дурку». Как и бабушка Галя, она пишет письмо о помощи. Маме. «Мамуля. Какое слово, хочется его повторять. Мамуля, я так долго не выдержу, у меня больное сердце. Забери меня к себе. Я уже не кричу по ночам».

Ответа не было. Выписавшись из психиатрической лечебницы, Галина обнаружила: у нее нет ни квартиры, ни документов. Пришлось жить на улице. Десять лет назад ее устроили в пансионат для психиатрических больных. Иногда пациентке разрешается «отпуск», проводит она его в баньке дедушки и бабушки Милаевых.

Съемочная группа провезла Галину по местам, где она когда-то была любимой и счастливой. «Вот эта квартира, — говорит она, стоя перед закрытой дверью дома на улице Спиридоновка, — в ней пять комнат. (На экране титр: „Стоимость квартиры 80 миллионов рублей“). Вон там моя спальня. Соседи здесь хорошие, Хасбулатовы всегда здоровались… Смотрю, таблички с дверей тут поснимали… Я и на Кутузовском жила, дом 26, там квартиреха трехкомнатная. (Титр: „Стоимость квартиры 60 миллионов рублей“). Я маме не звоню. Она все равно трубку не берет. Я хочу, чтобы мама, вместо того, чтобы объяснять мне, что я плохо себя веду, ответила: где квартиры? Где дача в Жуковке? Где, на хрен, деньги?»

«А ты папу любишь?» — интересуется закадровый голос. «А чего его любить? Он все время на Мальте живет. Денег мало дает. Мне на рис не хватает. Рис — только два раза в неделю. Я огурцы жарю. Может, ваша передача мне поможет. Надеюсь, это был бы международный скандал, если бы обе Гали Брежневы померли в психушке». Забота о деньгах становится особо актуальной во время «отпуска», когда с Галиной живет пожилая помощница.

Рядом с банькой гамак. «Отпускница» блаженствует, покачиваясь. Открывает планшет. Там во весь экран — бабушка Галя. Улыбается, зажмурив глаза от удовольствия, в ее руках бутылка шампанского. «Бабушка без шампанского не могла. А почему не могла? Она была элитой при дедушке. А как он умер, все стало по-другому. Машины отняли. Ордена велели сдать».

Кто-то из съемочной группы замечает, что Галина Михайловна вышла из баньки, которую показывала, не погасив бра. «Я выключать не пойду. Я никогда сама лампы не выключаю. Там же электричество, может быть пожар».

Дочь Брежнева не прятала свою жизнь от любопытных глаз, точнее, не в силах была спрятать по причине необузданности характера.

В отличие от нее дети Андропова, сменившего «Бровеносца в потемках», ни разу до его смерти не дали повода заговорить о себе в «широких кругах». Впервые они появились перед публикой только на похоронах отца.

Западные журналисты, прилагавшие до того немало безуспешных усилий, чтобы увидеть хотя бы жену Андропова, были поражены изысканностью туалетов близких покойного — вдовы, дочери, невестки… Как писала после похорон западная печать, их одежды вполне могли бы составить небольшой меховой бутик. Вкус, каким были явно отмечены владелицы пушистых шубок, тем более бросался в глаза, что многие помнили стоявшую по такому же печальному поводу пятнадцать месяцев назад здесь же, на Красной площади — самом привилегированном кладбище СССР — Галину Брежневу, богато, но нелепо одетую и вульгарно накрашенную.

В час похорон Андропова граждане СССР, по выработавшейся уже привычке, прильнули к телеэкранам. Трансляция похорон советского политика — это был такой источник информации, с которым мог сравниться разве что запрещенный еще тогда «Голос Америки».

В числе телезрителей были и артисты популярного в Москве театра им. Маяковского.

— А наш-то что там делает? — невольно вырвалось у них.

У гроба Андропова среди самых близких родственников вдруг был замечен Михаил Филиппов, артист этого театра. Так «маяковцы» узнали, что их коллега женат на дочери Андропова, Ирине. Много лет в театре об этом не ведала ни одна душа. Кроме, вероятно, кадровиков, которые тем и держатся, что умеют хранить тайны. (Такой же печальный повод позволил поклонникам артиста Михаила Державина, составляющего неподражаемый дуэт с Александром Ширвиндтом, узнать, что их любимец женат на дочери маршала Буденного, с которой, впрочем, впоследствии развелся).

Сотрудники газеты «Советская культура» (ныне просто «Культура»), напротив, нисколько не удивились, обнаружив среди провожавших умершего генсека свою коллегу Татьяну Квардакову. В редакции всем было известно, что она замужем за Игорем Андроповым, сыном Генерального секретаря КПСС. Татьяна этот факт своей биографии не скрывала, да и черная казенная «Волга», иногда приезжавшая за молодой сотрудницей редакции, всякий раз об этом напоминала.

Один мой хороший знакомый, наблюдая эти «наезды» правительственной «Волги», говаривал:

— Татьяна, конечно, отличная баба, но почему ее должна возить казенная машина? Потому, что — невестка?

Он не завидовал. Будучи одним из руководителей газеты, сам ездил на такой же «Волге». Но, сохранив до седых волос наивность изначально честного и порядочного человека, считал, что быть родственницей — этого все же маловато для того, чтобы за тобой высылали из государственного гаража экипаж. Впрочем, о каких пустяках мы говорим? В те времена, да и сегодня тоже десятки тысяч казенных машин отправляются за «ДОРами», «ЖОРами», «ЛОРами»…

Родственники Юрия Андропова всегда держались закрыто. Прежде всего это диктовалось, конечно же, характером работы главы семейства. Небывало долгий срок, целых пятнадцать лет, он возглавлял самое таинственное ведомство в государстве — КГБ.

Существуют десятки взаимоисключающих «версий» Андропова. К созданию некоторых из них, считается, приложил руку он сам. Общее в них, пожалуй, — только чисто внешние черты: неизменная корректность, интеллигентная сдержанность, седина и легкая сутулость.