Александр Во - Дом Витгенштейнов. Семья в состоянии войны

7 марта Равель в еще одном гневном письме потребовал от Пауля официальных обязательств впредь исполнять работу так, как она написана. Пауль был взбудоражен, что всегда можно понять по его письмам: когда он нервничал, его почерк превращался в дикие, неразборчивые каракули. Он написал композитору Карлу Вейглю [340] П. В. — Карлу Вейглю, 22.02.1932, Yale University Library. , что хочет прекратить выступления на публике, и объяснил Марге: «Я отменил парижский концерт по нескольким причинам, слишком долго рассказывать в письме» [341] П. В. — М. Д., 02.04.1932, BL. . В ответе Равелю в письме от 17 марта 1932 года больше подробностей:

Что касается официальных обязательств исполнять вашу работу именно так, как она написана, об этом и речи быть не может. Ни один уважающий себя артист не согласится на такое условие. Все пианисты вносят изменения, большие или маленькие, в любой концерт, который они исполняют. Официальное обязательство невыполнимо: меня привлекут к ответственности за каждую неточную 16-ю ноту и каждую четверную паузу, которую я пропущу или добавлю… Вы пишете с негодованием и иронией, что я хочу быть «в центре внимания». Но конечно, дорогой мэтр, вы прекрасно все объяснили: именно по этой причине я и попросил вас написать концерт! Я действительно хочу быть в центре внимания. Какую еще цель я могу преследовать? Поэтому я имею право запрашивать необходимые изменения для того, чтобы достичь этой цели… Как я писал ранее, я настаиваю всего лишь на некоторых изменениях, которые я предложил, а не на всех. Я ни в коем случае не менял сути вашей работы, только инструментовку. Я отказался играть в Париже, потому что не мог согласиться на невозможные условия [342] П. В. — Морису Равелю, 17.03.1932, цит. по: Orenstein, p. 594. .

Спор теперь касался двух страниц партитуры в середине концерта. Пауль настаивал, что эта часть лучше прозвучит в исполнении фортепиано, а не оркестра, как задумал Равель. «Но концерт развалится» [343] Seroff, p. 262. , — возражал Равель. После долгой конфронтации Пауль капитулировал, признав наконец, что Равель прав. За те месяцы, пока он изучал работу, его отношение к ней изменилось. Теперь он был ею «очарован», говорил, что это «великая работа… Она изумительна. Сначала я был против так называемой современной музыки, но ведь это 6/8, самая диссонирующая из всех, и она мне нравится больше всего!» [344] П. В. — Дональду Фрэнсису Тови, 22.06.1932, Edinburgh University Library.

Новая парижская премьера была назначена на 17 января 1933 года в зале Плейель с Симфоническим оркестром Парижа, которым будет дирижировать сам Равель. Хотя между композитором и пианистом продолжались трения, концерт имел невероятный успех, и в заголовках газет говорилось, что они помирились. «Мы давно помирились с Равелем, — рассказывал Пауль репортеру New York Times в ноябре 1934 года. — У нас с ним прекрасные отношения» [345] Неподписанное интервью с П. В., ‘One-Armed Pianist Undaunted by Lot’, NYT, 04.11.1934, p. N7. . Но история оставила горький осадок у обоих. Равель отказался от второго концерта в Монте-Карло в апреле по причине плохого здоровья, ему так и не нравились изменения, которые Пауль внес в его работу. Тем летом, когда композитор гостил у друзей в Сен-Жан-де-Люз, его пришлось спасать из бассейна, когда он понял, что не может шевельнуть рукой. То были первые симптомы редкой формы слабоумия под названием болезнь Пика. Его постепенный изнурительный упадок повлиял на все аспекты его физической и умственной координации. Под конец он не мог даже написать своего имени. Он умер 28 декабря 1937 года после неудачной операции на мозге в парижской больнице.

Пауль очень волновался перед встречей с Прокофьевым. Она состоялась в лобби парижского отеля Majestic , Прокофьев предложил пообедать в ресторане со своим агентом Михаилом Астровым, а потом отправиться домой на рю Валантэн-Гаюи, где у него остановился знаменитый режиссер Всеволод Мейерхольд и его жена, актриса Зинаида Райх. Пауль уже, должно быть, знал о Мейерхольде, что тот был чиновником театрального отдела Народного комиссариата просвещения РСФСР и членом коммунистической партии, так что когда Прокофьев пригласил его в гости, Пауль чуть помедлил и признался, что «не выносит большевиков!» [346] Прокофьев, с. 781. Прокофьев заверил его, что Мейерхольд — замечательный артист, если он и почетный красноармеец, то главным образом для того, чтобы иметь возможность продолжать работать в Советском Союзе без помех со стороны властей. Пауль согласился прийти.

Агент Прокофьева позже рассказывал композитору, что он был «разочарован невзрачным видом Витгенштейна» [347] Там же. и не скрывал удивления, что существуют люди, способные заплатить за концерт 5000 долларов. Прокофьев, со своей стороны, был поражен, как ловко Пауль управляется левой рукой за обедом, и защищал его впоследствии, говоря: «А что, вы воображали, что он приедет во фраке и с орденами?» [348] Прокофьев, с. 781. Вечером в доме Прокофьева они с Паулем сели за фортепиано. Пауль продемонстрировал свою технику на примере Шопена, Моцарта и Пуччини, и Прокофьев спросил его: «Послушайте, что толкнуло вас заказать мне концерт, когда вот какую музыку вы любите?» [349] Там же. Пауль ответил, что ему нравится, как Прокофьев пишет для фортепиано, и он надеется на технически интересную вещь. Композитор сел за рояль и сыграл две темы, которые могли бы войти в концерт для Пауля. Он специально попросил его прослушать их несколько раз, прежде чем выносить суждение, но уже после первого раза Пауль воскликнул: «Вы можете играть их два месяца, я все равно ничего не пойму» [350] Там же. .

После такого тернистого начала Пауль успокоил Прокофьева, сказав, что по условиям заказа он может писать что пожелает, на свое усмотрение. Жена Мейерхольда позже призналась Прокофьеву, что ей понравилось, «как он с такой любовью играл. Я чувствовала по его духу, что ему, верно, пришлось потерять руку на войне» [351] Там же. . Но Прокофьева игра не впечатлила, и он ответил: «Я не вижу особенного блеска в его левой руке; может, его несчастье неожиданно обернулось в счастьем, так как с левой рукой он все-таки уникум, а если бы были обе, то он, может, и не выбился бы из толпы пианистов среднего разряда».

Паулю понравились Мейерхольд и его жена, несмотря на предрассудки по отношению к большевикам, но больше они никогда не встречались. В 1938 году приспешники Сталина закрыли театр Мейерхольда в Москве и убили Зинаиду. Мейерхольда арестовали, его пытали и застрелили в тюрьме по обвинению в «троцкистском активизме».

В январе 1931 года, через четыре месяца после первой встречи с Прокофьевым, Пауль случайно поскользнулся на улице, сломал ногу и повредил кровеносный сосуд, образовалась гематома. 20-го он выступил в Вене с концертом Корнгольда с загипсованной ногой, а в марте все еще ковылял в шине, когда прочел в газете, что Прокофьев приезжает играть в Вену. Тут же он отправил письмо, приглашая композитора остановиться не в отеле Imperial , а в Пале: