Павел Паныч - Оставь надежду всяк сюда входящий

Вспоминаю одного «козла», которому я мысленно бесконечное количество раз заехал по морде. Если бы в Голливуде давали Оскар за роль провокатора, эта дрянь забрала бы все призы за каждый год. Он настолько вжился в роль «козла», что все его мысли были заняты одним — как можно спровоцировать зэка, чтобы тот кинулся на него, тогда он очередной раз станет национальным героем среди «козлов» и еще самым доверенным (и так дальше некуда) «козлом» для администрации. Я помню, однажды возле окна передач (где любил Власенко, так его звали, часто появляться) зэк, получавший передачу — торбочку нажаренных блинчиков и пару пачек сигарет — попал на глаза «Власа». Вижу картину: стоит зэк весь в мазуте, лицо черное от грязи. И Влас просит: «Дай блинчик». Ну, тот знает: не даст — значит, этот найдет в будущем, как его в дежурку оттянуть, или не побритый, или еще что. И протягивает ему, открывши, кулечек — на угощайся. Влас рукой, пальцами, пробивает блинчики и достает полпакета, и, повернувшись, пошел. Этот момент настолько въелся в мою память, что как не увижу его, то сразу эта картина перед глазами.

Но на данный момент идут активные поиски, кто отправлял мои письма, и я понял, что чем больше будут искать, тем ближе могут приблизиться к моим людям. А почему бы и нет, подумал я! Репа не уставал интересоваться у меня вопросами, заданными администрацией, и на четырнадцатые сутки я все же позволил ему заработать на медаль. «Я не за себя переживаю, а за людей, которые мне помогают», ответил я, — «ведь если мусора узнают, то не пощадят. И получится, что из-за меня они пострадают». Репа активно включил мозги для добычи фамилий, и сказал: я точно выйду из карцера и что кому передать — смогу без проблем. — «Пойдешь к Власу, и скажешь, чтобы любой ценой молчал, на него не подумают». Репа, получив нужную информацию, застыл на месте и проговорил: «Ты что, в жизни никто не подумал бы, а с виду какая скотина конченая». Когда наступил долгожданный момент, Репу в очередной раз вызвали послушать, что я говорю, то его походка была, словно творец природы идет по коридору. Его улыбка говорила всем, мол, кто-то сомневался в моих способностях!

Тишину нарушил в ДИЗО-ПКТ чей-то крик, была слышна очередь ударов дубинок оперативников о чью-то откормленную задницу. Это был Влас. Как позже я узнал, после доклада Репы Власа бежали арестовывать даже повара из столовой. Его облепили, словно пчелы матку, когда тянули его в карцер. Влас со страху не успевал даже дослушать до конца вопрос, как уже соглашался и признавал вину по всем пунктам. На тот момент он готов был признать убийство Кеннеди, при этом вспомнив все подробности — лишь бы выжить.

А тем временем, пока Влас стойко выносил в карцере временное недоразумение, освобождался мой человек, задача которого была — описать все сложившиеся обстоятельства и, подписавшись моим именем, разослать.

После отбытия пятнадцати суток карцера я, словно призрак, вышел в «зону». На тот момент вся зона уже гудела обо мне. Случай со мной был из области фантастики для многих зэков. Существенно изменилась жизнь в самой зоне, зэков начали кормить намного лучше, уменьшилось количество избиений — судите сами: если раньше «Буря-2» была в зоне чуть ли не каждый день, а иногда два раза на день, то с 14 июня 2004 г. и по 12 марта 2007 г. их было всего лишь восемь. Ах, ты, Юля, Юля подумал я, а если бы ты еще и приехала…

И здесь поехали комиссии. Заместитель председателя Гос. Деп. Украины по социальной работе Скоков Сергей Иванович дал мне внятно понять, что он приехал за нужными ему показаниями. Я достаточно ему дал понять, что если бы он был заинтересован, то его полномочий хватило бы, чтобы за 20 минут узнать правду.

К примеру, прокуратура Харьковской области, получив точно такие сигналы, как Скоков С. И. на первой нашей встрече, посчитала нужным встретиться со мной второй раз для дачи мной показаний в письменном виде. И когда мы встретились с прокурором в присутствии Андрейко Б. С., то я дал показания по данной ситуации относительно моего обращения и при этом Андрейко Б. С. ничего не понял. Прокурором мне ставились вопросы: обращались ли мы на имя Ю. Тимошенко за помощью в письменном виде? Словами я отвечал то, что хотел услышать Андренко Б. С. — конечно нет, но в письменном виде писал обратное: «По данному вопросу я обращался на имя народного депутата Ю. В. Тимошенко. Одним словом, все, что интересовало прокуратуру, они получили, и что интересовало Андренко Б. С., он также получил, и все остались довольными, и я в том числе. При выходе Андренко в знак солидарности дал пачку чая и сигарет и с улыбкой сказал: молодец, Пашка». «Да это было не сложно», — ответил я, но каждый имел ввиду свое!

То, что я ожидал, то и случилось. Поскольку случай со мной набрал в зоне большую огласку, то администрация при первой возможности начнет демонстрировать всем, что с такими, как я, бывает, и это все начнет происходить тогда, когда все утихнет. И здесь меня вызвали на работу в бригаду номер 32. Эта брига — да входила в подчинение лично начальника колонии, которая была специально создана для лиц, состоявших в организованных преступных группировках. Но использовалась она исключительно для показательного наказания зэков. В этой бригаде абсолютно не существует никакого графика работы. Я помню, когда-то шел снег шесть суток без перерыва, и все шесть суток зэки беспрерывно его убирали без какого-либо сна и отдыха. Их лица, а в особенности уши, были покрыты волдырями, словно обожженные кипятком. Из этой бригады очень трудно было попасть даже в карцер, потому что в карцере как бы ни было, но можно было ночью поспать, а в 32-ой бригаде ты будешь спать, когда разрешат. Иначе будут бить до тех пор, пока не согласишься с предложенными условиями.

Возглавлял бригаду 32 Вася Розумный по кличке «Рыжий», который занимал должность коменданта зоны. Как-то его один из зэков узнал и рассказал, что этот Рыжий непосредственно участвовал на «Белом Лебеде» в ломке воров в законе. Одним словом, вся жизнь его запачкана кровью. Но то, что наши пути пересекутся, я не сомневался, ведь поверить Андренко Б. С., что со мной ничего не случится — это значит обмануть самого себя. И с моим появлением в бригаде № 32, конечно, все договоренности автоматически рухнули. Я как-то увидел Андренко Б. С., подошел к нему и сказал: «Борис Ефимович это и есть ваши гарантии?» — «А что, что-то случилось?» - ответил он с сияющей улыбкой. «Да нет, — ответил я. Рыжему была дана команда загонять меня работой и по возможности спровоцировать меня на конфликт. Конечно, те проблемы, которые я получил, очень трудно было мне вынести. У меня абсолютно не было ни минуты свободного времени и к тому же никого не интересовало, под силу мне эта работа, или нет, а любое мое возражение расценивалось как отказ от работы, чего и добивалась администрация. Чтобы я добровольно закрылся в карцер. Помню День независимости Украины: всей зоне сделали выходной, один, кто работал, был я. Пошел сильный ливень, мне дали метелку и сказали: иди, заметай алею, хотя все понимали — куда мести, когда вода покрывает обувь. Но все офицеры выстроились в дежурной части, ожидая моей реакции. Вы знаете, как ни странно, но для меня почему-то было все в удовольствие. Вспомнился мне случай, когда со своей любимой девушкой возвращались домой и попали под огромный ливень. Он был точно такой же теплый, точно так я весь промок. Я даже забыл, что на меня сейчас смотрят из дежурки, ожидая от меня отказ от работы, но на тот момент, мне кажется, даже если бы мне сказали бросай все и иди отдыхай, то, наверное, я бы предпочел остаться.