Павел Паныч - Оставь надежду всяк сюда входящий

— Убедительно, — ответил Скурбатый. — Тогда давайте я вас познакомлю с хорошим правозащитником Украины Евгением Захаровым, лично у меня он вызывает доверие, и я бы ему на вашем месте доверял. Конечно возразить я не мог ему, говорить о том, чего сам не знаешь, просто будет некрасиво с моей стороны.

— Вы позволите мне ваш номер телефона ему оставить?

— Конечно, — согласился я.

На этом мы с ним и попрощались. Правда, у меня закрались огромные сомнения касательно месторасположения Харьковской правозащитной группы — г. Харьков. Этот город в моем представлении очень специфический, и это, конечно, связано с хорошо отлаженными схемами сокрытия преступлений со стороны государственных учреждений.

Учреждение Алексеевская ИК-25 находится на территории Харькова. Но на территории Харьковской обл. находится помимо двадцать пятой еще много учреждений: ИК-43, ИК-100, ИК-54 (женская), ИК-12, ИК-18, ИК-117, Куряжская воспитательная колония (для малолеток) и другие. В большинстве из этих учреждений нарушаются права человека. Осужденные, отбывающие наказание в других регионах, говорят о харьковских учреждениях как об империи беспредела. Самой тяжелой колонией для малолеток считается Куряжская. ИК-25, ИК-100, ИК-43 — не для кого не было секретом, что в этих учреждениях происходят пытки. Но и ИК-12, ИК-18, ИК-117 — учреждения, где осужденные предпочитают не отбывать наказание, и на это, естественно, есть причины. Теперь напрашивается вопрос, ведь кто-то же это покрывает? Я помню один случай, когда осужденный, находящийся в АИК-25, работал на промышленной зоне с металлорезом «Болгарка», где разорвался диск. Осколок от разорвавшегося диска с огромной силой вонзился ему в глаз, в результате чего глаз выбило. Конечно, подобные случаи требуют немедленной госпитализации в больницу, где есть соответствующие специалисты, и такие специалисты есть только на вольной больнице, куда и вывозят.

Мне потом удалось пообщаться с этим осужденным и досконально изучить все то, что было с ним. Да, конечно, ему сделали операцию, вставили протез глаза, но потом первый зам. начальника колонии Андрейко Б. Е. посетил его в больнице и начал расспрашивать его во всех подробностях о случившемся. Естественно, он рассказал все как было. Но потом услышал, что ему нужно сказать: работал в одну смену и, нарушил технику безопасности, поэтому произошел несчастный случай. Это он должен рассказать прокуратуре. Так и произошло в дальнейшем, встретившись с прокурором, он все рассказал, как ему сказал Андренко.

Но вот его рассказ. «На самом деле был срочный заказ, и я работал практически двое суток и просто заснул. Потом молния в глазах — и вот тебе глаза нет. Ну, а сам знаешь — скажешь, как есть, то что будет потом, мне еще сидеть здесь же, и к тому же это местная прокуратура, которая всего лишь формальность. Ты что, думаешь, они не знают, что здесь сутками пашут на промзоне, что здесь клепают, унижают? Если бы они этого не знали, то поверь, здесь бы взятки брала администрация. Ты слышал хоть раз, чтобы здесь хоть раз кто-то дал взятку? Нет, потому что на это разрешения нет, и если об этом узнают хоть краем уха, то будут жить здесь в колонии СБУ, прокуратура, но то, что здесь бьют — это не новость, потому что это все дозволено, и если такие сигналы доходят к ним о пытках, то в этом случае уже никто не думает о раскрытии преступления. А как оформить материалы так, что все расследование прошло и доказательств не обнаружено? Ну, давай, к примеру, представим, что я все взял и рассказал прокуратуре о том, что я двое суток не спал и заснул с «Болгаркой» в руках. Конечно, зафиксировали бы, все записали, но найдутся «нужные» осужденные, которые дадут показания, что ты работал по восемь часов, что ты нарушил технику безопасности. А это значит, что уже появится то количество показаний, что твои одни уже не будут играть никакой роли, а что потом? Так вот тебе и оно, лучше глаз потерять, чем потом потерять еще здоровье.»

Таких историй приходилось слышать очень много, и такие истории для меня лишь очередной раз подтверждают, что все вокруг заодно, и в Харькове тем более. А Евгений Захаров и его правозащитная группа находились в г. Харькове, и это меня как-то настораживало. Но есть вещи необъяснимые в жизни, те, которые словами и логикой не объяснить. Обычно мы рассчитываем на то, что нас часто разочаровывает, а помощь проходит оттуда, откуда не ждешь.

Простившись с Аланом Скурбатым, честно признаюсь, я уже не ждал телефонного звонка. Ну, позвонит Захарову, расскажет ему о том, что он прекрасно знает, ну и согласно внутреннему расписанию нашего законодательства будет так, как было.

Но на следующий день зазвонил мой телефон — это был звонок от Евгения Захарова.

— Здравствуйте, Павел, мне позвонил Алан Скурба-тый, вы обращались к нему за помощью.

— Да, конечно обращался.

— Вы где сейчас находитесь? — спросил он меня.

— В Киеве!

— Я думаю, что завтра буду в Киеве, и мы сможем встретиться с вами в условленном месте.

Пошло мое очередное приготовление к встрече: то, что я готовился все рассказать — это одно, на этот раз я еще готовился к подобным угрозам, как от Корчака. Но это еще не все, помимо всех моих подготовок следующими шагами была безопасность. Ведь уже назначено место встречи и время встречи, а это значит, что есть точное время и место, где я могу появиться. А что может произойти со мной — может произойти арест, ведь я с момента освобождения не прибыл по указанному месту и не стал на учет в райотдел милиции. И не нужно ничего выдумывать, фабриковать, все уже есть. Наверное, вы подумаете, что у меня уже мания преследования, а вы проживите мою жизнь, а потом уже всю оставшуюся жизнь будете разбираться, какая у вас мания и что вас преследует.

На встречу с Евгением Захаровым я решил выехать намного раньше установленного времени, и прежде чем появиться на условном месте, нужно его со всех сторон осмотреть. Встреча была назначена на «Майдане Незалежности», не меньше двух часов я подозревал там всех. Резко остановилась машина — ну вот и все, началось. Послышались звуки мигалки — ну вот все, берут. Но самым страшным моим было кошмаром, когда я увидел двух бегущих мужчин прямо на меня. Пока они бежали на меня, — то, что пролетело в моих мыслях, если я начну описывать, то все тома В. И. Ленина покажутся каплей в море. Но резко остановилась машина — это кто-то кого-то увидел из своих знакомых. Звук сирены — так эти звуки звучат каждые две минуты на Майдане, а два мужика пробежали мимо меня и сели в остановленное ими такси.

Наконец-то все мои подозрения были мной же опровергнуты и время встречи с Евгением Захаровым приближалось все ближе и ближе. И вот раздался телефонный звонок: