Павел Паныч - Оставь надежду всяк сюда входящий

Когда я покинул офис, мои ноги просто потеряли силы, возвращаясь назад, я был просто привидением.

— На кого я надеялся, дурак ты, Пашка, — ворчал про себя. — Да он лучше меня знает, что там происходит в АИК-25, сидит, незнающее лицо строит. Неужели он посчитал меня за дурачка? Теперь мне уже действительно стало все понятно, почему администрация АИК-25 так уверенно меня пытала, содержала в карцерах. Потому что они хорошо знали, что речи даже не может быть о последствиях для них. Ведь на данный момент секретариат не препятствует пыткам, а своим игнорированием лишь покрывает тех, кто пытает. Тогда на кого вообще надеяться тем осужденным, которые находятся в АИК-25. Ведь они думают, что про все, что с ними происходит, в офисе Омбудсмена ничего не знают! А это значит, что осужденные АИК-25 просто обречены на пытки.

Чем больше обращений я отправлял, тем больше понимал всю безнадежность. Все ответы словно под копирку, ничто и ничего не подтверждалось. Такие ответы были отовсюду — из Секретариата Президента Украины, от Премьер-министра Украины, Уполномоченной по правам человека, ГПУ и всех остальных.

Все, конечно, безрезультатно, но это на первый взгляд, на самом же деле я ведь знал, как тщательно готовится администрация к проверкам. А это значит — меньшее количество избитых заключенных, более или менее нормальное питание. Ведь администрации нужно сделать все, чтобы мои обращения не оказались фактически подтвержденными, это и привело к снижению числа пыток в колонии, более или менее нормальной еде. Работа в две смены существует и на сегодняшний день, но в большей степени по желанию самого заключенного, нежели в обязательном порядке и бесплатно. Но самым главным моим достижением я считаю, что мне, будучи заключенным, удалось хоть как-то изменить жизнь осужденных в АИК-25, а значит, все мои страдания были не впустую, и если бы мне пришлось начать все с самого начала и повторно пройти пытку, я бы опять сделал то же самое. Ну, во второй раз мне бы было уже намного легче. Страшно тогда, когда умер и ничего не сделал, а когда сделал, а потом умер, — это и есть смысл, это результат.

Какой смысл менять руководство администрации, если следующее не будет ничего менять в лучшую сторону? Существует ли разница между четырьмя президентами Украины, которые были на протяжении всей независимости Украины (я имею ввиду для обычного гражданина). Как были трудности с жильем, питанием, зарплатой, так и осталось все по сегодняшний день. Точно так же администрация АИК-25: какая мне разница, кто меня будет завтра пытать, важен сам факт, что будут. А изменить суть просто невозможно, потому что наше руководство именно так представляет нашу жизнь. Никого не волнует ваш батон, купленный на три дня с расчетом дожить до конца месяца, и никогда не волновало это никого — от того, что у вас нечего есть, Президент не пострадает. Вот так и привыкло руководство видеть нищим свой народ, а администрация АИК-25 заключенных — рабами.

Конечно, если получится выйти этой книге, то многие попытаются опровергнуть все мною сказанное. Но я готов на любые дебаты и с любым руководством, со всей Верховной Радой Украины. Не нужно быть особо одаренным, чтобы найти фактические доказательства пыток у той массы заключенных, которые прошли через АИК-25. Но если все подтвердится, то какие комментарии можно услышать от Уполномоченной по правам человека Нины Ивановны Карпачевой, у которой на рассмотрении был не один десяток моих обращений, где я был на личном приеме у ее заместителя Кор-чака? Но все безрезультатно! А если все подтвердится, то Карпачева Н. И. за свое бездействие на протяжении многих лет должна быть привлечена к уголовной ответственности. Ведь она располагала информацией, что происходит в АИК-25, и игнорировала ее, переправляя все обращения в органы, чтобы исправить ситуацию со мной, а не прекратить пытки в колонии. И пытали меня благодаря Карпачевой Н. И., ведь направив мое обращение в 2004 г. В Гос. Департамент Украины и прокуратуру Харьковской области, она меня обрекла на то, чтобы любой ценой выбить из меня все показания, чтобы ей легли бумаги на стол, в которых я подписал, что оговорил администрацию. А значит, именно Карпачеву Н. И. должны благодарить заключенные АИК-25 за те пытки и рабство, которое царило много лет в колонии. А винить Государственный Департамент Украины в беспределе бессмысленно, разве можно собаку винить, что хозяин не надел ей намордник. Естественно, хозяин должен отвечать за то, что собака кого-то покусала, а под словом хозяин имеется в виду Президент Украины. А еще ни одного Президента не интересовали права человека, и это хорошо видно по силовым структурам, которые из года в год лишь усовершенствовались в своем беспределе.

Но как мне быть дальше, ведь я дал слово Богу: «Если я выйду живым, то буду считать, что Ты решил поставить точку, прекратить эти издевательства».

Как бы ни было досадно, но нужно двигаться дальше. Теперь нужно все вещи по-другому воспринимать, я не живу в государстве, где есть правда. Я живу в государстве, где одна сплошная ложь, и занимаясь такими вопросами, как АИК-25, нужно быть предельно внимательным. Потому, что я уже не отстаиваю права человека, а мешаю системе жить так, как она сама себе представляет.

Уже январь месяц 2008 года, все по-прежнему без изменений, нет ничего, что бы меня обрадовало. Но появились новые номера телефонов и координаты представительства ООН в Украине по защите прав человека.

«Алан Скурбатый. Станет ли он меня вообще слушать», — подумывал я про себя, всматриваясь в листик бумаги с координатами его офиса, — «Он — лицо, представляющее интересы уже Организации Объединенных Наций, но получится ли к нему достучаться».

Набрав его номер со стационарного телефона, слышу гудки. Послышался женский голос:

— Представительство ООН по защите прав человека слушает вас. Алло.

— Извините пожалуйста, могу ли я поговорить с Аланом Скурбатым? — сказал я неуверенно.

— Да, он сейчас у себя, как вас представить?

«Ну, вот и началось», — подумал я, — «Что ему скажет мое имя обычного гражданина, наверное, нужно представиться каким-то представителем чего-то. Ну, а как я потом ему смогу свою ложь объяснить: «Извините, мне пришлось вам солгать, чтобы с вами поговорить». Нет, лучше мне говорить все, как есть и ложь лишь породит недоверие ко всему мною сказанному».

— Мы не знакомы с ним, меня звать Павел Паныч, и мне очень сильно нужно с ним поговорить хотя бы в телефонном режиме. Разговор мой с ним непосредственно связан с правами человека в Украине.

— Я прошу вас, не кладите трубочку, я вас представлю и потом переключу вас на него.

Послышалась музыка вместо голоса девушки, я затаил дыхание. «Сейчас, наверное, прозвучит «он занят» и попрощаемся», — гонял я мысли в своей голове.