Павел Паныч - Оставь надежду всяк сюда входящий

Я пригласил ее пойти ко мне домой поиграть, и она охотно согласилась. Дома наши находились не очень далеко друг от друга, и буквально минут через двадцать мы уже были в нашем дворе. Когда мама зашла во двор и увидела Олю, я думаю, что она сразу поняла, кому я таскал конфеты.

Уже прошло с того момента практически тридцать три года, но эту историю с девочкой Олей я не могу забыть. Она стала началом в моей жизни, началом рождения меня истинного. Благодаря ей я понял, что не у всех есть детство, не у всех есть любящие родители. И это был 1979–1980 гг., которые голодными не назовешь. Да, была коммунистическая несправедливость, но этой девочке не с коммунизмом не повезло, а с родителями. Позже мои родители переехали в другой поселок, и, конечно, вместе со мной; больше о судьбе Оленьки я ничего не знаю. Но я так хочу узнать о ней, как ее судьба сложилась, и что с ней!

Но это было всего лишь первой ступенью в моей жизни, следующий момент я перенес намного болезненней. Но сначала похожу, немножечко погреюсь, очень холодно в камере, руки даже замерзают. Вот что такое права человека по-украински: на бумаге +21 °, а на самом деле если и есть +2, то слава Богу. Ой, лучше успокою себя, триста лет назад ни окон, ни отопления не было, и сидели. А я здесь ною на ноль градусов, сейчас скоро ужин, он хоть не вкусный, но зато горячий. А вот и ужин: просто мелко дробленая кукуруза, сваренная в кипятке. Я думаю, что сейчас не лучше кормят, нежели триста лет назад. Но я уже научился есть эту пищу с аппетитом, на момент приема я себе всегда выдумываю, что бы я сегодня хотел покушать. Вот сейчас я буду есть окорочок, нет, майонез не хочу сегодня. Вот так проходит завтрак, обед и ужин. Но на самом деле здесь уже целый месяц дают одну кукурузу без единой капельки жира. Трудно, спросите вы, конечно, трудно быть постоянно голодным, и единственный выход в данной ситуации — нужно научиться довольствоваться тем, что есть.

Пятый класс — это последний год, когда я хорошо учился. Но хоть и хорошо я учился, трудным ребенком я не переставал быть, как для школы, так и для родителей. То, что я был упрямым, это еще ничего не сказать.

Однажды в наш класс учительница завела новую девочку:

— Знакомьтесь, это наша новая ученица, звать ее Иванна.

Девочка стояла и произнесла свое «здравствуйте» с ослепляющей улыбкой. Она была со светлыми и длинными волосами; глаза ее были настолько красивыми, словно нарисованные каким-то художником.

— Иванночка, ты не боишься с мальчиками сидеть? — спросила учительница и посмотрела в мою сторону, — вот, смотри, возле Павлика есть свободное место, там и садись.

Я был конечно шокирован: такая красивая — и будет сидеть возле меня. Она уселась рядом, разложила свои книги, тетради и внимательно начала слушать учительницу. Я же, пользуясь возможностью поближе ее рассмотреть, невидимо для нее это делал. Сразу, что мне бросилось в глаза — это очень бледное лицо, лишь ее улыбка делала его розовым.

Мы с Иванкой сильно подружились, в школе были практически неразлучными. Она очень часто помогала мне с уроками, что очень радовало нашу учительницу.

Но уже спустя три месяца нашего знакомства я начал замечать, что Иванка становится слабее, часто устает, из-за чего мне доводилось постоянно носить ее портфель. Но однажды учительница начала проверять по списку всех учеников в классе. Я начал переживать, ведь Иванки еще не было. Но учительница дочитала список до конца, а фамилия Иванки так не прозвучала. Тогда я подумал, что ей повезло, пронесло Иванку, ее отсутствие не было замечено. До конца урока она так и не появилась, что меня встревожило, ведь она была очень ответственной и пунктуальной девочкой. Когда все дети разбежались на перемену, я оставался сидеть за партой, надеясь на появление Иванки. Но к учительнице зашла ее коллега, учительница из другого класса, и они начали тихонько разговаривать между собой:

— Бедная девочка, придется ходить к ней на дом преподавать. Она вообще уже ослабла.

Зашедшая учительница понимала, о ком разговор идет, и продолжила разговор:

— Такая совсем маленькая, умненькая, красивенькая — и рак.

— Да-а-а, я просто не представляю, как сейчас ее родителям видеть, как на твоих глазах умирает собственный ребенок.

— Да типун тебе на язык. Павлик, выйди из класса!

То, что я услышал, было для меня несовместимым с моим мышлением. Ведь я не знал и никогда не слышал, что такое «рак». Но я услышал: «видеть, как на глазах родителей умирает ребенок».

Только тогда я понял, что Иванка очень сильно больна. Тогда я впервые испытал, что такое боль в сердце за дорогого тебе человека. Но не уставал себя утешать тем, что сейчас медицина лечит все болезни, так я думал!

По пути домой я решил посетить Иванку дома, это было единственной мыслью у меня на тот момент. С родителями я был знаком заочно, поскольку они неоднократно видели меня с Иванкой, когда мы возвращались из школы. Приблизившись к дому, где жила Иванка, я решил постоять под окнами: а вдруг она увидит и выйдет. Как назло, пошел дождь, но желание увидеть Иванку у меня было превыше всего. И вдруг я увидел, что кто-то выглядывает из окна, и буквально через минуту открылась калитка частного дома, выбежала женщина, в которой я без труда узнал маму Иванки:

— Павлик, ты пришел, а мы тебя уже хотели идти искать. Иванка плачет, просится в школу, говорит, что ты ее ждешь там. Ты проходи, проходи, промок весь. Только сначала давай зайдем в летнюю кухню, поешь, да и поговорим.

Конечно, я был рад слышать, что Иванка ждала меня, но о чем хочет поговорить ее мама со мной? Насыпавши мне гречневой каши с вкусной подливой, мама Иванки со словами «кушай на здоровье, не стесняйся» села напротив и таким теплым пристальным взглядом всматривалась в меня. И вдруг зашел отец Иванки и, дождавшись пока я доем (казалось, что этого момента он с нетерпением ждет), начал разговор:

— Павлик, я думаю, что ты уже взрослый мальчик, а если нет, то придется повзрослеть. Я даже и не знаю, как тебе все объяснить, как ребенку, чтобы ты понял и поступил, как взрослый. Но тебе нужно понять меня потому, что тебя заменить невозможно, у тебя просто нет выбора.

Глядя на отца, у меня мгновенно в голове пролетели слова учительницы: «Представляю родителей, на глазах которых умирает собственный ребенок». Значит, все это правда. Я взглянул в глаза отца, которые были наполнены надежды и спросил:

— А что такое «рак»?

Отец в изумлении посмотрел на меня, потом перевел взгляд на жену, снова на меня и болезненно тихим голосом начал свой рассказ:

— Год назад у Иванночки нашли очень страшное заболевание, которое вылечить просто невозможно. Сколько усилий мы не прилагали, все безрезультатно. Все врачи однозначно сказали, что надежд на выздоровление нет. Находясь в больнице, Иванка очень сильно тосковала по школе, по учебе. Посоветовавшись с врачами, мы решили, что переедем сюда, в поселок, где чистый воздух, рядом больница. Пускай Иванка последние дни живет так, как она хочет, лишь бы не переживала. Так она пошла в школу, начала учиться и конечно же хоть немножечко ожила. Но видишь, болезнь берет свое, вчера очень плохо ей стало. И то, от чего ей плохо становится, и называется «рак» по-народному, это и есть то страшное заболевание, от которого спастись нельзя. Теперь и получается, что каждый день ею прожитый, живем и мы с мамой. Но когда ее не станет!